Кузнечное дело в разные времена. Обучение кузнечному делу- где учат на кузнеца? Ремесла ковка

Первыми металлами, освоенными людьми, были золото, серебро, медь и её сплавы. Это обусловлено существованием этих металлов в самородном виде, химической стойкостью и лёгкостью их обработки в холодном состоянии. Легкоплавкость меди сделала её первым металлом, выплавляемым человеком. Древнейшие находки медных изделий датируются VII тыс. до н. э. Это были украшения, выкованные из самородной меди (бусины, трубочки свёрнутые из расплющенных листков…). Затем появляется металлургическая медь и сплавы меди с другими металлами (независимо от состава, историками именуются бронзы). Именно сплавы (мышьяковистая, оловянная и другие бронзы), благодаря большей твёрдости и износоустойчивости, заняли первое место как технологический металл (материал орудий). Они же стали основой зарождающейся металлургии сплавов.

Рудные месторождения меди имеющие выход на поверхность не многочисленны. Места добычи меди, важные для развития древнего мира, располагались в Малой Азии, жители которой первыми овладели искусством добычи и выплавки меди. Так, в Египет, где месторождения медной руды ничтожны, её завозили с Синайского полуострова. Древние египтяне обозначали медь иероглифом «анх», обозначавшем вечную жизнь, планету Венеру и женский пол. Греческое название меди «халькос» образовано по названию главного города острова Эвбеи, на котором было месторождение, откуда древние греки впервые стали получать медь. Римское, а потом и латинское название металла «купрум» происходит от латинского названия острова Кипр (в свою очередь, происходящее от ассирийского «кипар» = медь). В основном медь выплавлялась на острове и экспортировалась в виде слитков, в форме растянутой бычьей шкуры. В страны, находившиеся близко, например Сирию, вывозили и руду. Об этом говорят находки руды в Рас-Шамре (происхождение подтверждают анализы).

Одним из районов, богатых медными рудами, были горы Кавказа, особенно Закавказье, где известно более четырёхсот древних месторождений меди. На базе месторождений в Закавказье в начале III тыс. до н. э. возникает собственный металлургический очаг. Уже с середины III тыс. до н. э. Кавказ снабжал своей металлургической продукцией степные племена Северного Причерноморья, Подонья и Поволжья и сохранял эту роль почти 1000 лет. Поэтому, первый период в истории металлургии Восточной Европы достаточно справедливо называют кавказским. Впрочем, существовали и другие центры, такие, например, как Доно - Донецкий регион, где существуют археологические свидетельства самостоятельного плавления меди племенами катакомбной культуры, из меднорудных месторождений Донецкого кряжа.

В основном, Медный век Восточной Европы возник на «привозном» материале. Медь для изделий, найденных на землях современных Беларуси, России и Украины имеют Балканское, Кавказское и южно-Уральское происхождение. Так находки медных изделий в протогородах трипольской культуры (Украина, Молдова) созданы из Балканской меди. Немало сырья получено племенами Восточной Европы из месторождений Джунгарского и Заилийского Алатау (современный Казахстан) и даже выработок в Саянах. Их везли с собой кочевые народы «Великой степи». Редко, но встречаются изделия из меди Скандинавских месторождений.

Говорить о кузнецах «медного века» не совсем корректно. Собственно кузнечную ковку для обработки использовали редко, чаще изделие отливали. Дело в том, что медь отлична по свойствам от железа. Если медный предмет нагреть и бросить в воду, он не станет твёрже (закалится), а станет мягче (отжиг или отпуск). Лишь со временем медь становится твёрже. Искусственный способ сделать режущий край медного изделия твёрже - наклёп (серия несильных ударов). Задолго до прихода славян в Восточную Европу древние народы Евразии освоили различные технологии литья: в открытую, а затем в закрытую форму, и наиболее развитую технику - литье по выплавляемым моделям. Большую часть изделий из меди изготавливали в «черновую» прямо на месте добычи. Например, на южном Урале нередки находки партий литых бронзовых серпов, подготовленных для дальнейшей продажи.

Собственно кузнечные (ударные) технологии для медных изделий в тот период в основном касались отделки - чеканка, гравировка, полировка или покрытия изделий (фрагментов) чернением, золотом или серебром… На переломе 2-3 тысячелетий появились сведения, корректирующие мнение об устоявшиеся представлениях истории металлургии Европы как периферии древневосточных цивилизаций. Основываясь на археологических исследованиях, проведенных до 2001 года на памятниках Подунавья (Румынии, Югославии и Болгарии и восточной Сербии), археометаллурги пришли к мнению, что цивилизация Винча (5500-4000 до н. э.) была знакома с добычей, выплавкой и обработкой меди до ближневосточных регионов. Источником металла были ранний энеолитские рудники, такие как «Рудна глава» (вблизи Майданпека) месторождение Беловоде и Белолице (около Петровца на Млаве)… Возможно, здесь колыбель европейской металлургии.

Железный век

Человек знал железо (Fe) очень давно, но это было метеоритное железо. В 1818 году полярная экспедиция англичанина Дж. Росса нашла большой железный метеорит на берегу бухты Melville Bay (Мелвилл-Бей) на северо-востоке Гренландии. В конце 19 века одна из экспедиций Роберта Пири на север Гренландии (вблизи мыса Йорк) нашла огромный железный метеорит (вес около 34 тонн). От этих «небесных камней» эскимосы много лет отделяли небольшие куски железа и делали из них ножи и наконечники гарпунов и другие орудия труда. Древние летописи говорят об оружии из «металла неба», которое принадлежало героям или полководцам. Изделия из метеоритного железа легко отличить по высокому содержанию никеля. Но этот ресурс не удовлетворял потребности человечества.

Приблизительно в 1200 году до нашей эры наступил «Железный век» - человек перешагнул барьер температур и научился получать железо из руд. Открытый огонь (пламя костра) может дать температуру 600-700˚С. В замкнутом гончарном горне получают температуры 800-1000˚С., и уже есть вероятность получения зерен чистого металла. Лишь в сыродутной печи можно обеспечить температуру до 1100˚-1300˚С. и уверенно получают восстановленное железо. Зерна металла оказываются вкрапленными в губчатую массу окислов и шлаков (крицу). Это не было для древних плавильщиков неожиданностью - расплавленная медь отличается активным газопоглощением, поэтому отливки из неё также получаются губчатые, пористые и требуют дальнейшей проковки. Потому, остывшую крицу железа дробят, отбирают куски с металлом и снова проковывают. Лишь в печах особой конструкции (с интенсивным наддувом) металл плавится и стекает в нижнюю часть горна, так что шлаки всплывают на нём. Такая технология приводит к науглероживанию железа и получению чугуна, который не поддается кузнечной ковке.

Традиционно, открытие выплавки железа из руд приписывают малоазиатскому народу халибов, потому греческое название железа (стали) Χάλυβας происходит от этого народа. Аристотель оставил описание «халибского» процесса получения железа, от обогащения флотацией породы до выплавки с использованием неких добавок (флюс? легирование?). Из текста следует, что полученный металл был серебристого цвета и не ржавел! Действительно, первые образцы железа земного происхождения обнаружены на Ближнем Востоке в виде небольших бесформенных комков (Че-гер-Бозер, Ирак) и датируются 3000 годом до нашей эры. К наиболее древним железным изделиям можно отнести также два предмета, найденные при раскопках в Египте: один в пирамиде, построенной 2900 лет до нашей эры, а другой - в Абидосе в могильнике, сооруженном лет на 300 позднее.

По мнению учёных, металлургия возникла самостоятельно в ряде мест земного шара - различные народы осваивали её в разное время. Этому способствовало гораздо большее распространение железосодержащих соединений, чем медьсодержащих. Так повсеместно различными народами был освоен процесс получения железа из «луговых» руд. Это сырьё - рыхлые, пористые образования, состоящие главным образом из лимонита с примесью гидратов окиси железа, песка (глины) с фосфорной, гумусовой и кремневой кислотами. Образуется подпочвенными водами с участием микроорганизмов в топях и на влажных лугах. Благодаря биологической составляющей это сырьё постоянно возобновляется и для местных потребностей такой источник в начальный этап развития железного производства был «неисчерпаемым» и распространённым.

Выплавка и обработка железа

Многие кузнецы покупали у плавильщиков готовый металл, который могли плавить, заливать в форму, штамповать, волочить, гнуть, скручивать, ковать, чеканить, сваривать в единое изделие (кузнечная сварка) и т. д. Все эти приёмы, как и железная металлургия, были известны различным народам (балтским, фино-угорским и тюркским) Восточной Европы задолго до появления славян. Знали и обрабатывали железо многие народы азиатской части бывшего СССР. Подковывание лошадей имеет отношение как к кузнечному делу, так и к ветеринарной ортопедии .

Ковка

Ковка - основное техническое действие кузнеца. Она включает вытяжку, рубку, осадку, прошивку, гибку, торсирование (скручивание), отделку, насекание рисунка, набивку рельефа и фактуры, а кроме того, кузнечную сварку, литьё, горновую пайку медью, термическую обработку изделий и проч. Производится исключительно с нагретым металлом, что принципиально отличает кузнецов от слесарей, мастеров по холодной обработке металла. Первоначально, слово слесарь обозначало «замочный мастер», от немецкого замок (Schloss) или ключ (Schlüssel). В дальнейшем, до появления мастеров станочников, так называли всех мастеров, обрабатывающих металл холодным. Для примера, соединение отдельных деталей в единое изделие кузнецы и слесари могут осуществлять одним приёмом - клепкой, но ковка (кузнечная сварка) приём исключительно кузнечный, так же как пайка - слесарный.

Большое количество одинаковых фасонных изделий из металла может изготавливаться штамповкой , которая может быть горячей и холодной. Этот способ также относят как к кузнечному, так и слесарному делу.

Литье

Инструменты

В кузнице можно обнаружить множество оборудования, инструментов и приспособлений. К основному (обязательному) оборудованию относят температуро-задающее: горн (устройство для нагрева заготовок) и ёмкость с водой (для охлаждения). Сюда же следует отнести большую (основную) наковальню. Кузнечный инструмент и приспособления для ручной ковки можно разделить на: основной - с помощью которого заготовке придают форму и размеры, соответствующие первоначальному замыслу (рисунку, эскизу, чертежу…). Различают опорный, ударный и вспомогательный. Ударный: молоты (кувалды), молотки-ручники и различные фасонные молотки. Опорный: различные наковальни и шпераки. Вспомогательный: А) Различные виды клещей и захватов, приспособлений и средства малой механизации… Используют для захвата, поддержания и поворота заготовок во время ковки, а также для транспортирования их для выполнении других операций В общем все то, что контактирует с заготовкой, но не участвует в ковке (не касается наковальни, молота и рабочей зоны заготовки). Сюда же можно отнести тиски и различные устройства (воротки, ключи), применяемые, например, для торсирования (скручивания), гибочной плиты (стальные плиты с отверстиями, в которые по заданному рисунку и размерам вставляют стержни и по ним огибают горячую заготовку). Б) Зубила, кузнечные топоры, обсечки, подсечки, которыми разрубают (обрубают) заготовку для получения поковки требуемой длины. В) Пробойники (бородки), прошивки… Ими пробивают (просекают) в заготовке отверстия различной формы, и если требуется расширяют их. Облегчают и ускоряют работу кузнеца приспособления, которые можно разделить на: накладные, подкладные и парные. Накладные приспособления: Набойки и гладилки, пережимки, обжимки, раскатки… Их временно накладывают или устанавливают на поверхность заготовки и бьют молотом, чем приглаживают поверхности или наоборот, деформируют её, для уменьшения толщины (всего профиля), создания утончений (кольцевых на круглых заготовках или канавок на пластинах)…

Подкладной инструмент: нижники, специальные приспособления и формы. Подкладывают между заготовкой и наковальней, после чего бьют по заготовке. Так изгибают или формируют профиль заготовки. Отдельно стоят гвоздильни, для ковки головок (шляпок) гвоздей, болтов и другого крепежного инструмента. Парный инструмент: состоит из пар двух предыдущих инструментов. Например, дает возможность из цилиндра сделать правильный многогранник.

Измерительные (мерные) устройства и приборы: циркули, измерительные циркули (со шкалами) и штангенциркули, не высокого класса точности калибры (пробки, кольца), железные линейки и рулетки, угломеры, лекала, трафареты и другие. Все они используются для контроля размеров и формы заготовки. Отдельно стоят различные пирометры, для измерения температуры обрабатываемой части заготовки и зоны горения горна.

Названы и классифицированы лишь главные инструменты, оборудование и устройства. Помимо них существует множество других, с помощью которых раньше кузнецы выполняли и массу специфических операций, в настоящее время полностью автоматизированных на промышленных предприятиях. Так для волочения (изготовления) проволоки использовали волочильные доски. Это стальные плиты с рядом калиброванных отверстий, диаметр которых увеличивающихся с заданным шагом. Кузнец брал заготовку (пруток), грел его по всей длине, ручником обрабатывал (сужал) один из краев, вставлял в отверстие доски, с другой стороны захватывал конец клещами и тянул заготовку сквозь отверстие. Тем самым он равномерно уменьшал диаметр заготовки и удлинял её (вытяжка). Затем заготовку отпускали в горне и протягивали через следующее отверстие, меньшего диаметра.

Изделия

Кузнецы изготавливали огромное количество необходимых для существования человека предметов:

• инструменты
• оружие
• строительные элементы
• украшения и т. д.

С наступлением индустриализации ручное производство сменилось фабричным поточным. Современные кузнецы занимаются, как правило, ручной художественной ковкой и изготавливают штучные изделия . В настоящее время термин также используется в значении рабочего кузнечно-прессового цеха (например, «кузнец-штамповщик»)

Архетипичность кузнеца

В русских деревнях считалось, что кузнец может не только выковать плуг или меч, но и врачевать болезни, устраивать свадьбы, ворожить, отгонять нечистую силу от деревни. В эпических сказаниях именно кузнец победил Змея Горыныча , приковав его за язык.

В «допетровской» России казенные кузнецы были служилыми людьми «по прибору» и получали из государственной казны денежное жалование. В слободских казацких полках кузнецы были нестроевыми казаками-«подпомощниками» и принимали участие в походах. В кавалерийских частях и конной артиллерии российской армии и РККА, вплоть до середины XX века так же существовали штатные должности кузнецов.

Из-за того, что кузнецы раньше прочих выделились из общей массы народа, и из-за того, что обычно кузнец был уважаемым, достаточно обеспеченным человеком, одна из самых распространённых фамилий в мире основана на этой профессии - общерусская фамилия Кузнецов , а также Коваль , Ковалёв , Ковальчук , Коваленко, Ковалюк (укр.) , Ковальский, Ковальчик (польск.) , Смит (англ.), Шмидт (нем.) , Лефевр, Ферран (фр.) , Эрреро (исп.) , Дарбинян (арм.) , Мчедлидзе (груз.) , Чкадуа (мегр.) , Ажиба (абх.) , Сепп (эст.) , Сеппенен (фин.) и так далее.

Кузнец в мифологии, религии и литературе

В мифах древних цивилизаций бог-кузнец появляется как демиург, устроитель миропорядка, инициатор возникновения ремёсел. Часто он - либо громовержец, либо связан с ним (например, куёт молнии), а ещё с Солнцем . Ему может быть присуща хромота, кривизна, горбатость и т. п. - в древних племенах в ученики кузнецам отдавали ущербных мальчиков, которые не могли стать полноценными охотниками или воинами. В древности кузнецам могли нарочно повреждать ноги, чтобы они не смогли убежать и присоединиться к чужому племени. В итоге они становились «мастерами-жрецами», связанными с тайным знанием, не только ремесла, но и религиозным (отсюда особый ум героев-кузнецов). В некоторых племенах кузнецы смыкаются с царями. Владение кузнечным ремеслом приписывалось и мифическим карликам, гномам , циклопам и т. д. В мифах кузнец часто - культурный герой .

Античные персонажи

• Гефест - древнегреческий бог кузнечного ремесла, первый бог-мастер
• Вулкан - древнеримский бог кузнечного ремесла, отождествлявшийся с Гефестом
• Сефланс - этрусское божество подземного огня, бог-кузнец, соответствует римскому Вулкану

Кельтские и скандинавские персонажи

• Гоибниу - кельтский бог-кузнец, чьё имя даже происходит от слова «кузнец».
• Гофаннон - аналог Гоибниу у валлийцев
• Тор - скандинавский бог-громовержец
• Велунд (Вёлунд, Weyland) - кузнец в скандинавской мифологии, персонаж «Песни о Велунде» в «Старшей Эдде ». В артуровском цикле легенд ему приписывается создание меча Эскалибура . В германских легендах с наступлением христианства прекратил быть божеством и стал именем Сатаны (в немецком произношении «Воланд») - см. персонаж «Фауста» Гете , откуда он перекочевал в «Мастера и Маргариту » Булгакова. Хромота Сатаны имеет те же корни, что хромота Гефеста
• Мимир - гном-кузнец, учивший Зигфрида (также сына кузнеца)
• ирландский кузнец Куланн , чью собаку убил Кухулин
• Кальвис - бог-кузнец прибалтийской мифологии, «выковавший» Солнце, как и финский бог Илмаринен (см. «Калевала »), финно-угорский Ильмарине , карельский Ильмойллин и удмуртский бог Инмар , также Телявель

Славянские персонажи

• восточнославянский Кий
• Перун - древнеславянский бог-громовержец
• Сварог - древнеславянский бог-кузнец (?)

Азиатские персонажи

• Хасамиль - бог хатти
• Таргитай - бог скифов
• Вишвакарман - индуистский бог
• Тваштар - божественный кузнец, демон-асур индийской мифологии
• кузнецы Шьашвы , Айнар и Тлепш в абхазской мифологии (см. нартский эпос). Также Пхьармат
• Пиркуши - кузнец грузинской мифологии
• Кава - в персидском эпосе «Шахнаме » герой-кузнец, поднявший восстание против тирана Заххака . Ему посвящено стихотворение Хлебникова «Кавэ-кузнец»
• Кусар-и-Хусас - в западносемитской мифологии помогавший Балу
• Амацумара - японский бог-кузнец, создавший зеркало, которым нужно выманить Аматэрасу
• Сумаоро у мандингов в Африке, Сундьята . Способен становиться невидимым, одно из качеств божественных кузнецов и создаваемых ими предметов.
• Курдалагон - божественный кузнец в осетинском варианте нартского эпоса. Закалил чудо-богатыря Батрадза .

Библейские, христианские, фольклорные и литературные персонажи

• библейский Каин , убийца пастуха Авеля, по одной из апокрифических версий был кузнецом. Имеет физический недостаток - т. н. «каинова печать», которой его пометил Бог.
• еврейский Тубал-Каин (Тубалкаин, Фовел), кабир, «отец всех кузнецов», 7-е поколение от Каина. Кроме того, это имя используется в ритуале третьего градуса масонства. Потомок Каина в 6-м поколении.
• кузнец св. Элигий , епископ Нуайонский , (ок. 588-660) - патрон золотых и серебряных мастеров и чеканщиков.
• св. Дунстан , подковавший Сатану - покровитель кузнецов и ювелиров
• Ильмаринен - персонаж карело-финского эпоса Калевала .
• фольклорный богатырь Косьмодемьян (Кузьмодемьян)
• кузнец Вакула , персонаж из гоголевских «Вечеров на хуторе близ Диканьки » - является сыном ведьмы Солохи и укрощает чёрта
• хитроумный Левша , герой Лескова
• Кузнец из Большого Вуттона - герой одноимённого произведения Толкина
• Ауле - у Толкина третий по могуществу из Валар , кузнец Арды, в его компетенции твёрдая материя и ремесла; создатель гномов ; учитель Нолдор , супруг Яванны Кементари .
• Джейсон Ягг , сын нянюшки Ягг, второстепенный персонаж книг Терри Пратчетта . На протяжении нескольких поколений представители его семьи, кузнецы, подковывают лошадь Смерти.
• Медведь-кузнец из «Котлована » Андрея Платонова .
• Казак-кузнец Ипполит Шалый из романа Михаила Шолохова «Поднятая целина» .

См. также

Напишите отзыв о статье "Кузнец"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Кузнец

Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd"hui on m"a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m"excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l"histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.

Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C"est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.

– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s"y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!

В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c"est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d"honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.

Кузнечное ремесло известно людям с глубокой древности. Ковка является одним из самых старых способов обработки металла. Техника холодной ковки самородного железа и меди была известна еще древним людям. Так кузнецы Месопотамии, Египта и Ирана в 4 тысячелетии до нашей эры для удаления примесей били по холодному губчатому железу колотушками. А у американских индейцев холодная ковка применялась вплоть до XVI века.

Техника ковки неуклонно совершенствовалась. Для того чтобы придать металлу нужную форму его стали нагревать. Горячую ковку использовали в Древнем Египте и Древнем Риме, в Европе, Азии и Африке. Так как потребность в изделиях из металла всегда была высокой, то профессия кузнеца стала одной из самых почитаемых. Поначалу кузнецы сами и плавили и ковали металл. Для выплавки железа и ковочных работ ими использовались горн, кочерга, лом, наковальня, молот и клещи. С помощью этих инструментов кузнец мог в одиночку изготовить рядовые предметы быта, такие как ножи, гвозди, серпы, лопаты, косы и тому подобные вещи, не требующие сложных технологических приемов. Однако для изготовления более сложных изделий (цепи, удила, светцы, железные кольца) требовался помощник, поэтому опытные кузнецы стали работать с подмастерьями.
Первые кованые предметы были примитивны и грубы, но дальнейшее развитие кузнечного ремесла привело к созданию настоящих шедевров, которые до сих пор поражают мастерством изготовления.
Особого развития кузнечное дело достигло в средние века. В Европе и в России мастера вручную изготавливали оружие и броню, сельскохозяйственные орудия, ремесленные инструменты, светильники, решетки, сундуки и множество других изделий из металла. Зачастую кованые изделия украшали сусальным золотом, тончайшей насечкой, просечным или рельефным узором. В XI-XIII веках особенно успешно развивалось изготовление холодного оружия и боевых доспехов для рыцарей и знати. Изготовление оружия требовало от мастера-оружейника особого умения и большой тщательности при обработке металла. Самым трудоемким было изготовление кольчуг: требовалось выковать железную проволоку, соединить, сварить и склепать сотни маленьких колец.
На особом месте стояла закалка стального оружия. Еще древние римляне знали о твердости и гибкости стали, а также о необычайных свойствах, которые она принимала после закалки.
Городское кузнечное ремесло отличалось от деревенского большей сложностью и разнообразием техники ковки. Уже в XIII веке кузнецы в городах работали на массовое производство. В городах были домники, кузнецы по железу, оружейные мастера, бронники, замочники и др.
Средневековое кузнечное ремесло нашло свое отражение в народном искусстве и архитектуре. С XV – XIX веков до наших дней дошли искусные кованые светцы, крюки, подсвечники, фонари. А большинство замков и дворцов украшались замечательными коваными решетками и оградами, образцы которых можно увидеть в Париже, Санкт-Петербурге, Праге, Вене и др. Некоторые города имели узкую специализацию кузнечных цехов. Например, Герат славился домашней утварью, Дамаск и Тула – оружием, а Ноттингем – ножами.
В начале XIX века тульский кузнец Пастухов впервые применил штамповку. А через полвека появились паровые молоты. В начале XX века ручная ковка была практически полностью вытеснена литьем и штамповкой. Однако в последнее время мы наблюдаем возрождение интереса к художественной ковке в связи с бурным развитием индивидуального строительства и новыми тенденциями в архитектуре и дизайне.

Здравствуйте, уважаемые читатели! Одним из старейших ремесел Беларуси является кузнечное ремесло. В сельской кузнице настоящие мастера своего дела изготавливали гвозди и подковы, косы и серпы, лопаты и ножи. У славянских народов кузнечное дело считалось таинственным занятием, а покровителем кузнецов в их мифологии был бог огня Сварог. Самым распространенным изделием, изготавливаемым кузнецами была подкова, которая и сейчас еще в народе считается амулетом и оберегом. Причем, в разных местах дома подкова оберегает от разных напастей: прибитая концами вверх над дверью не пропустит в дом зло, над кроватью – избавит от дурного сна, а размещенная в дымоходе не даст влететь ведьме.

История кузнечного дела

Зарождение кузнечного ремесла относится к далекой древности, а если быть более точным, то первые кузнецы появились в железном веке. Уже тогда люди заметили, что при нагревании определенной горной породы она начинает плавиться. Постепенно овладевали навыками обработки металла, построили первую кузницу. Уже в III тысячелетии до н. э., в древней шумерской цивилизации профессия кузнеца была весьма распространенной. На территории Беларуси кузнечным ремеслом начали заниматься с VII — VI века до н. э.

Широко востребованы кузницы были до середины ХХ века, пока их полностью не заменили заводы и фабрики. Тем не менее, кузнецы и кузницы дошли и до наших дней. Ковка сейчас является эксклюзивной и неповторимой, а кованные в кузницах изделия — единичным уникальным товаром.

Кузница и ее оборудование

В большинстве случаев это небольшое помещение из бревен не имеющее потолка и с земляным полом. Чтобы повысить пожарную безопасность стены кузницы могли быть оштукатурены. Основное место в кузнице принадлежит кузнечному горну, так как именно в нем металл становится мягким и податливым материалом. На рабочей поверхности горна горит огонь (дрова, древесный или каменный уголь) в который для разогрева помещаются металлические заготовки. Воздух в зону горения обычно нагнетается кузнечными мехами, имеющими ручной или ножной привод.

Накалившуюся металлическую заготовку держат клещами или щипцами, а молотом придают ей желаемую форму. Достаточно горячим для обработки металл остается только одну-две минуты, поэтому для кузнеца очень важным качеством является сноровка. Установленная на массивный деревянный чурбак наковальня, как правило, находится в центре помещения недалеко от горна. Это главный инструмент кузнеца. Около наковальни ставят сосуд с водой или растительным маслом, в котором кузнец закаливает свои изделия.

Работа кузнеца

В процессе работы кузнецы изготавливали большое количество предметов, необходимых человеку. Это и такие простые изделия как ножи, подковы, обручи, гвозди, серпы, косы, которые не требовали в изготовлении специальных приемов. Их в одиночку мог сделать каждый кузнец. Для более сложных изделий: цепей, клинкового оружия, наконечников стрел, кольчуг, шлемов требовались особые приемы в работе и посторонняя помощь. Помощники профессионального кузнеца одновременно были его учениками. Основы ремесла они постигали на протяжении длительного периода от 3 до 10 лет. Лишь только тогда ученик становился подмастерьем. Чтобы получить статус мастера требовалось еще некоторое время работы у других ремесленников.

Навыки кузнечного дела , как и профессия - кузнец , вероятно, зародились в те далекие времена, которые мы называем "Железным веком".
Первые, обнаруженные во время археологических раскопок , предметы из металла, изготовлены почти 5000 лет назад. Древний человек жил охотой и собиранием дикорастущих растений. Охотился с помощью камней, деревянных дубинок, крупных костей и заостренных деревянных дрынов. Проблема заключалась в том, что булыжники, дубьё и кости требуют грубую и не дюжую силушку, и подразумевают тесный контакт с добычей. Острие примитивного дротика, брошенного на расстоянии от выбранной цели, зачастую оказывалось не достаточно прочным и сильным оружием, чтобы проколоть шкуру животного. Сельского хозяйства в нашем понимании как токового не существовало, поскольку плохо обточенные кости и древесина ломались о землю. Все изменилось с открытием металла и развитием мастерства его приготовления.

Кто-то, по видимому - случайно, обнаружил, что некоторые виды скальной породы, под воздействием высокой температуры размягчаются, и после, при охлаждении, затвердевают. Этот материал и его открытые свойства использовали для создания простых инструментов, таких как ножи и скребки и, в конечном счете, для производства наконечников копий и стрел, которые были гораздо жестче и острее, чем сделанные из камня.
Люди, которые знали, как нагреть и придать металлу форму - наконечника стрелы или копья, а также могли изготовить железные орудия, пригодные для занятия земледелием, были первыми в своем роде техническими специалистами человечества. С возможностью возделывать сельскохозяйственные угодья для производства продуктов питания, а также более эффективно охотиться, жизнь стала легче и кузнецы стали буквально нарасхват.

Основное внимание первыми кузнецами уделялось изготовлению смертоносного оружия. Из оружия для охоты было легко создать оружие для ведения войны - те же стрелы и наконечники копий можно ведь использовать как для охоты на животных, так и обратить против людей. В мирное время, когда спрос на военное оружие сокращался, кузнецам приходилось выпускать другую продукцию, чтобы заработать себе средства к существованию. Именно во время этих периодов, в древнем прошлом, кузнецы изучили более сложные аспекты своей специальности и начали делать предметы обихода для каждодневного использования, такие, например, как вазы, урны, кубки и тому подобное...

Кузнецы были вынуждены "держать марку", совершенствуя свои навыки для удовлетворения все возрастающих потребностей взыскательной клиентуры.

Конечно, с течением времени кузнецы научились производить все более и более сложное и совершенное оружие и оборудование, начиная от ножей и мечей, спусковых механизмов для арбалетов, до щитов и доспехов, а затем и пушок наряду с сельскохозяйственным изделиями, подковами и плугами.

Покровителем кузнецов, мастеров, ремесленников и скульпторов, одним из многих в древнем греческом пантеоне богов, был Гефест. Ему поклонялись и почитали как бога технологий, металла, огня и металлургии. Его отождествляли с такими природными явлениями, как извержение вулканов и лесными пожарами, многие из его кузниц были построены в жерлах вулканов.

Гефеста греческие художники, как правило, изображали как бородача верхом на осле, держащего в руках молот, а его символами считаются: молоток, клещи, наковальня, жаровня.

С наступлением индустриальной эпохи кузнец стал одним из "основоположников" технического прогресса. Именно он создал компоненты и части для сборки машин, совершивших промышленную революцию. Поскольку машины стали большими и более сложными, потребовались кузнецы с соответствующими навыками для производства необходимых частей для них. К концу 19-ого столетия возведенные заводы производили металл в огромных объемах и менее трудоемко, чем могли бы кузнецы.
Печально то, что машины, в постройке которых кузнецы принимали самое деятельное участие, вскоре заменили их самих. Тем не менее, в шестидесятых годах прошлого века металл все чаще стали использовать в областях, связанных с архитектурой и производством мебели. Спрос на художественные железные изделия вырос, а их изготовление и сегодня, хотя уже не так популярно как раньше, является жизнеспособным и растущим бизнесом.

Кузнечное дело - придание нагретому металлу формы с помощью молота и наковальни - существует вот уже более тысячи лет. Без знания ковки горячего металла мы бы жили по-прежнему в Каменном веке. Без кузнецов не было бы инструментов, машин и поездов, или современной промышленности. И это - только практическая сторона. Кузнецы прежних времен производили много высокохудожественных изделий. Ажурные решетки на окнах со сложными узорами, выполненными из металла, крепкие и надежные ворота, хитроумные замки и поныне украшают и защищают старинные соборы, замки и дворцы по всему миру.

Кузнечное ремесло - профессия кузнеца .. Все, что требуется, - это металл, огонь, вода и ветер. И, конечно, вдохновение художника-кузнеца. Что может быть проще: нагреть металл, до пылающей красноты, а затем поместить на наковальню. Железо, раскалившись до определенной температуры, становится податливым и мягким, то есть ковким. Художнику остается лишь придать молотком или другими подручными инструментами заготовке желаемую форму.

Продукт работы кузнеца называется сварочное или кованое железо. Железный сплав, названный Сварочное железо, в прошлом широко применялся и использовался приблизительно до двадцатых годов прошлого века. Сварочное железо обладает высокими механическими свойствами, особенно полезными при горячей ковке. Изделия из нее очень коррозиестойкие, даже в морской воде. Сегодня большинство железных изделий изготавливаются из мягкой стали, она легкодоступна и дешевле. Однако настоящие кованые изделия потихоньку возвращаются и занимают свою нишу, поскольку обладают уникальными характеристиками и очень красивой текстурной поверхностью.

Введение

Зарождение и становление кузнечного дела

В представлении современного читателя ковка – это обычно изготовление подков для лошадей. Но мало кто знает, что древние кузнецы были творцами таких жизненно важных хозяйственных и военных изделий, которые не только служили человечеству многие сотни лет без существенных изменений, но и способствовали развитию общества. Так, например, многие изделия, пришедшие к нам из каменного века (нож, скребок, пила, шило, топор, молоток и т. п.) и воплощенные позже кузнецами в металле, продолжают служить человечеству и в настоящее время. А такое изделие, как лошадиная подкова, появившаяся в Европе в начале VIII в., было по значимости приравнено историками к изобретению паровоза, так как подкованная лошадь могла работать с увеличенной тягловой силой на любых почвах, не ломая и не изнашивая копыт. Освоение железа повлекло за собой большие изменения в культурной и хозяйственной жизни всех народов; например, кованый сельскохозяйственный инструментарий – вилы, тяпки, лопаты, грабли, косы, серпы, сошняки, бороны, плуги с железным лемехом и т. д. – поднял сельское хозяйство на новый технический уровень и существенно повысил продуктивность земледелия. Племена и народы, которые раньше других осваивали секреты ковки, получали большие преимущества во всех видах деятельности. Ковка доспехов и оружия в районах, где добывалась железная руда и имелся древесный или каменный уголь, значительно повышала боеспособность, что позволяло расширять территорию и создавать сильные государства.

Кузнечное дело – самое древнее ремесло, связанное с обработкой металла. Впервые человек начал ковать самородные и метеоритные металлы еще в каменном веке. Ряд музеев мира, а также Институт истории материальной культуры РАН имеют в своих фондах кузнечные инструменты тех далеких времен: небольшие круглые камни – молоты и овальные плоские массивные камни – наковальни. При микроскопическом исследовании поверхностей этих инструментов были обнаружены следы самородного металла. На рельефах древних египетских храмов можно видеть кузнецов, работающих каменными молотками (фото 1.0.1 см. вкл.). Однако точное время зарождения кузнечного мастерства на планете указать невозможно.

Задолго до новой эры люди начали изготовлять изделия из самородной меди, серебра и золота, обладающих высокой пластичностью. На территории бывшего СССР самородная медь в те далекие времена была известна в районах современного Казахстана, на Урале, Кавказе, Алтае и в некоторых районах Якутии. В этих местах и обнаружены археологами остатки первых орудий, выкованных из меди. Относительно недавно археологи обнаружили древнейшую мастерскую каменного века по обработке самородной меди в Карелии. Древние кузнецы, используя каменные молоты и наковальни, свыше 5 тыс. лет назад ковали из меди изделия для рыбной ловли и быта: рыболовные крючки, ножи, шильца и другие мелкие предметы. В районе Молдавии и Правобережной Украины по берегам рек Днепра, Днестра и Прута находится один из древнейших очагов обработки меди эпохи развитой трипольской культуры (IV–III тысячелетия дон. э.). В этот период мастера уже применяли упрочняющий наклеп рабочих поверхностей медных орудий, что значительно повышало их твердость. Это позволило постепенно вытеснить каменные орудия. Указанный период характеризуется разнообразием кованых, литых и комбинированных изделий, таких как кузнечные зубила, ножи, боевые топоры, черешковые наконечники стрел, браслеты, пряжки и т. п.

В начале III тысячелетия до н. э. племена, жившие на территории Армении, на Кавказе, уже получали кричное железо из руд путем прямого восстановления. В качестве руд они использовали легкодоступные залежи бурого железняка, называемого озерной или болотной рудой. Хетты не только изготовляли из железа оружие и предметы быта для себя, но и торговали ими с Египтом и странами Среднего Востока. В начале I тысячелетия дон. э. изделия из железа начинают изготовлять жители Закавказья к северу от Армянского нагорья, в VIII в. до н. э. кузнечное производство изделий из железа уже широко развивается в районе современной Керчи (древнерусское название Корчев, вероятно от «корчий», «керчий» или «корчин» – кузнец. – Прим. авт. ). Богатые железные руды, служившие кузнецам сырьем для получения железа, в районе Керчи залегали практически на поверхности земли. В эти времена кузнечное мастерство достигало уже высокого уровня. В кузницах горн оснащался двухкамерными воздуходувными мехами, в центре располагалась большая железная или бронзовая наковальня. Кузнецы применяли при работе тяжелые молоты, клещи, зубила и топоры для рубки металла, а для зажима изделий – тиски.

Начиная с VII в. до н. э. центром металлообработки становится Скифия, ремесленным центром которой было Каменское городище. Археологами обнаружены там жилища ремесленников, их мастерские с инструментами и приспособлениями: льячки для литья цветных металлов, кузнечные инструменты и изделия. Добыча железной руды, как было установлено, производилась на территории современного Криворожского бассейна, отстоящего от Каменского городища на 60 км. Наряду с литьем и ковкой у скифов было широко налажено изготовление золотых и серебряных украшений и всевозможной утвари при помощи чеканки, штамповки и литья по выплавляемым моделям. Интересно отметить, что образцы скифского ювелирного производства были хорошо известны в греческих колониях. Следует сказать, что кузнецы Скифии широко применяли кузнечную сварку для увеличения размеров заготовки, соединения разнородных металлов для улучшения качества лезвий режущих и рубящих орудий. Они изготовляли ножи, у которых между двумя более мягкими пластинами заковывалась пластина из более твердой стали, в результате чего получались ножи с самозатачивающимся лезвием. Скифские кузнецы умели ковать и дамасские стали, в которых перемешивались слои железа и высокоуглеродистой стали, что создавало на боковой поверхности изделия узор из темных и светлых полос.

В I тысячелетии до н. э. вдоль Верхнего Днепра и Припяти, Оки и Верхней Волги расселились славянские и финно-угорские племена (в Среднем Поволжье – предки мордовских племен, в Приуральских районах – предки коми, удмуртов, мери, остяков и манси), которые владели секретами получения кричного железа, не зная изготовления медно-бронзовых изделий. А в Приуралье и Сибири железоделательное производство развивалось одновременно с медно-бронзовым. В первых веках новой эры изделия из железа начали применять северные племена, жившие в средних течениях рек Лены и Енисея, а также жители Алтая.

Кузнечное дело на Руси. К концу IX в. объединяются славянские племена и возникает Древнерусское государство. Образуются крупные военные и торгово-ремесленные центры, такие как Киев, Новгород Великий, Смоленск, Полоцк и др. В этих городах создаются центры по производству посуды и различных хозяйственных предметов из серебра и золота, внедряется специализация кузнецов-оружейников. В связи с ростом градостроительства развивается ремесло кузнецов-церковников, занимающихся изготовлением соборных оград, оконных решеток, наверший и других изделий. Перед русскими ремесленниками открывались широкие возможности, крепли связи с внешними рынками и ширилось участие ремесленников в хозяйственных делах города. Городские мастера обладали высокой техникой, смело улучшали западноевропейские образцы оружия и создавали свои высокохудожественные изделия. В этот период наблюдается постоянное совершенствование средств производства и приспособление мастерских к массовому выпуску продукции. Широко внедряются штамповка и пооперационное производство, завершается разделение кузнецов на оружейников, златокузнецов, чеканщиков, гравировщиков и ювелиров. В этот период в Киеве уже существовало свыше 60 кузнечных специальностей.

Однако большинство кузнецов ковали оружие и кольчуги. Кольчуга была обязательной принадлежностью защитных доспехов дружинников, она не стесняла в бою движения и предохраняла практически от всех видов оружия. Создание кольчуги было делом кропотливым и трудоемким, ведь для плетения требовалось отковать более 40 тыс. колечек, а затем склепать их специальными «гвоздиками». Уже в то время при изготовлении кольчуги использовалась поточная технология: вначале отковывали проволоку, затем навивали на стержень и рубили на отдельные кольца. Концы каждого кольца расплющивали и в этих площадках пробивали отверстия. Затем из тонкой проволочки (0,8 мм) высаживали заклепки – «гвоздики» и после этого начинали сборку или «плетение» кольчуги. На всю работу уходило свыше трех месяцев ежедневного кропотливого труда. Существовало три способа изготовления колец: из кованой проволоки, из холоднотянутой (волоченой) проволоки и путем высечки целых колец из листа. Собирались кольчуги по различным технологиям. Кольца не только склепывались, но и сваривались кузнечной сваркой. Для большей нарядности в кольчуги вплетали кольца из цветных металлов: меди, золота, серебра, образуя различные орнаменты. Киевские дружинники имели как длиннополые кольчуги с оголовьем, личиной, наручами, так и короткие кольчуги, которые прикрывали только верхнюю часть туловища воина. Для защиты головы дружинники носили шлемы. По технологии изготовления шлемы разделялись на цельнокованые и составные. Первые выковывались из одного куска металла и имели наибольшую прочность при наименьшей массе. Менее трудоемким было изготовление шлемов, клепанных из двух или четырех кованых частей, которые собирались в единое целое с помощью полос и заклепок, а нижний край тульи стягивался обручем. Места соединения пластин прикрывались декоративными накладками. Для защиты лица к шлему приклепывался наносник с глазными вырезами, а иногда кольчужное забрало или личина, которая ковалась индивидуально для каждого воина. Для защиты шеи и частично плеч к нижнему краю шлема крепилась бармица. Шлемы для князей украшались золотыми и серебряными накладками, их поверхность гравировалась и декорировалась драгоценными камнями.

Большое внимание кузнецы уделяли изготовлению боевого и наградного оружия: мечей, топоров, пик и т. п. Мастера-оружейники в совершенстве владели секретами изготовления мечей из высокоуглеродистых сталей типа булата или русского булата – харалуга. В связи с этим необходимо сказать несколько слов о булате, так как этот сплав железа с углеродом, обладающий уникальными свойствами, до настоящего времени до конца не исследован, о нем пишут научные статьи и монографии. Впервые в России с научной точки зрения начал изучение булатных сталей Павел Петрович Аносов (1799–1851), выдающийся ученый-инженер и горнозаводчик. Он говорил, что «под словом „булат“ каждый россиянин привык понимать металл более твердый и острый, нежели обыкновенная сталь». Родиной булата считается Индия, в которой «варились» лучшие сорта вутцев – заготовок из литой стали в виде лепешек диаметром примерно 13 см и толщиной около 1 см. Масса такой лепешки составляла чуть больше килограмма. Следовательно, для изготовления меча массой 1,5–2,5 кг требовалось 2–2,5 вутца. Еще одним древним центром производства вутцев считается страна Пулуади, которая располагалась на территориях современных Турции, Ирана, Армении и Грузии. Отсюда пошло, как отмечает советский историк академик Г.А. Меликишвили, название вутца «пулат», которое в дальнейшем получило русское звучание – «булат». Как установил П.П. Аносов в результате длительных научных и экспериментальных исследований, булат – это высокоуглеродистая сталь, содержащая более 2 % углерода и минимальное количество вредных примесей и неметаллических включений. Сталь варится при высокой температуре в тиглях без доступа воздуха и охлаждается вместе с печью. Отличительная особенность булатных слитков в том, что на отполированном срезе имеется своеобразный волнистый узор, проявляющийся при слабом травлении. Однако для изготовления булатного клинка мало получить слиток, необходимо его отковать по специальной технологии, произвести термообработку и окончательную отделку. Тайны этих операций продолжают раскрывать и в наши дни. Недавно вышла книга замечательного мастера по булатным и дамасским сталям Леонида Архангельского «Секреты булата» (М.: Металлургия, 2007), в которой он раскрыл многие тайны получения булатных изделий. Очень большую работу по совершенствованию отечественных булатных сталей проводит известный инженер-металлург Игорь Толстой, который создал участок для производства небольших по объему булатных слитков и изготовления из них высококачественных заготовок для клинков.

Производство клинка из сварного булата – дамаска представляет собой длительный и трудоемкий процесс: заготовку вытягивают в полосу, затем ее складывают, сваривают кузнечной сваркой и опять проковывают. Этот «слоеный пирог» разрубают на продольные части, которые сплетают или скручивают и опять сваривают кузнечной сваркой, тщательно проковывая. При этом ковка ведется специальными молотками и удары наносятся под различными углами к продольной оси изделия. Для изготовления мечей, сабель и кинжалов из дамаска знаменитый суздальский кузнец В.И. Басов (1938–2007) использовал заготовки, состоящие примерно из 700 и более тысячи слоев. В результате таких сложных приемов ковки появляются знаменитые «булатные узоры»: полосатый, струйчатый, волнистый, сетчатый, коленчатый и др. При этом следует отметить, что узоры значительно светлее фона (грунта), который бывает серым, бурым или черным. Чем темнее грунт и чем выпуклее и светлее узор, тем выше ценится клинок, а качество ковки определяется чистым и долгим звуком. Термообработка клинкового изделия состоит в закалке и последующем отпуске. Это очень ответственная операция, так как от нее зависят твердость, упругость и гибкость клинков. Каждый мастер имел свои секреты: дамасские оружейники после ковки вывешивали клинки, раскаленные докрасна, на сильный ветер; кавказские – передавали раскаленный клинок всаднику, который скакал без остановки до его полного охлаждения. Многие мастера закаливали свои изделия в ключевой или минеральной воде, в росе, в мокром холсте, в сале, известны и такие варварские способы закалки клинков: раскаленный клинок вонзали в тело свиньи, барана или даже молодого сильного раба. П.П. Аносов закаливал образцы в сале (масле) или в воде, а нагрев под закалку и отпуск осуществлял в ваннах с расплавленным свинцом. Отпуск изделий – также очень важная операция термообработки. Необходимо в зависимости от химического состава стали подобрать температуру отпуска и среду охлаждения. Мастера-оружейники определяли температуру клинка по цветам побежалости, а в качестве охлаждающей среды использовали воду, масло или воздух. После ковки клинки обрабатывали на точильных камнях, затем шлифовали и полировали. Шлифование проводилось вначале на крупнозернистых шлифовальных камнях, затем на мелкозернистых. Более тонкая шлифовка осуществлялась различными порошками с использованием тканей и дерева. Окончательно полировали мелкими порошками и пастами. Процесс шлифования и полирования булатных клинков продолжался с утра до ночи, месяц за месяцем. Вот таким титаническим трудом создавались булатные и дамасские мечи, сабли и клинки. Все эти уникальные изделия получали еще и высокохудожественную отделку лезвия, рукоятки, ножен. Эта работа производилась специальными мастерами-художниками и также длилась годами. В 2010 г. вышла уникальная книга тульского кузнеца-оружейника Олега Семенова «Авторское оружие, создание образа, отделка» (М.: Аделант), в которой он на высоком научно-техническом и художественном уровне раскрыл все секреты отделки клинкового оружия. В Дамаске до конца XIV в. ковалось лучшее оружие в мире из индийских вутцев и из дамаска. В XV в. Дамаск был захвачен армией Тимура и полностью разрушен. Все ремесленники, в числе которых много кузнецов-оружейников, были вывезены в Самарканд и другие города Средней Азии. В это время начинается производство булата в городах Средней Азии, на Кавказе, в Турции, Иране. «Русский булат» – харалуг – сталь (типа дамасской), которая ковалась из кричного железа. Технология изготовления оружия из многослойной сварной стали была хорошо известна славянским народам уже в VI в. Харалужное оружие (мечи, копья) и доспехи часто упоминаются в древнерусской литературе. Так, в «Слове о полку Игореве» несколько раз говорится о харалужных мечах, копьях, цепах, кольчугах и даже сердцах: «Ваю храбрая сердца в жестоцем харалузе скована, а в буести закалена».

В период могущества Киевской Руси строятся величественные Софийские соборы в Киеве, Новгороде, Полоцке. Кузнецы принимают активное участие в строительстве. Куются мощные связи – «тяжи» и пояса для скрепления стен, сводов и арок. Окна закрываются решетками с красивыми рисунками, собираются из металлических «досок» парадные двери и ворота. Отковывается обрешетка (журавцы) для куполов и шатровых крыш, и как завершающее звено собираются и устанавливаются на навершиях куполов восьмиконечные кресты. Высокого мастерства достигают и златокузнецы, изготовляющие высокохудожественные кубки и вазы, миски и братины, блюда и чарки. Изделия украшаются просечной резьбой, гравировкой, драгоценными камнями и рельефной чеканкой.

В начале XIII в. на территории Руси происходили многочисленные распри, которые несли смерть и разрушения. Многие строители и ремесленники были убиты на полях сражений и взяты в плен. Однако уже со второй половины XIV в. страна постепенно возрождается, в том числе восстанавливаются ремесла – дети и внуки кузнецов начинают ковать лемеха и мотыги, косы и оружие. В 1380 г. князь Дмитрий Донской, собрав хорошо вооруженное войско, дал бой на Куликовом поле. Кузнецы во многом способствовали победе: они одели русского воина в надежные защитные доспехи – кольчуги и шлемы; хорошо вооружили отличными мечами, топорами, копьями, луками, стрелами. В последующие годы продолжается объединение русских земель в единое государство, появляются новые города, развиваются товарно-денежные отношения, растет численность ремесленников, закладываются основы промышленности. Однако кузнечное дело начало превращаться в могущественное ремесло только после того, как человечество научилось добывать железо из руд и поднимать температуру костра или печи выше 1000 °C. В XV в. определились районы железоделательных промыслов в Подмосковье, в районах Тулы, Серпухова и Каширы, в Замосковном крае у Белоозера и Пошехонья, Ярославля, Галича и Костромы, в Новгородском крае у Бежицы и Осташкова, в Устюженском крае, в Карелии в городе Олонце, в Приморье у Яренска и в Заонежье на так называемых Лопских погостах. В этот же период начинается специализация кузнецов по регионам. Так, устюженские кузнецы ковали пушки, пищали, ядра, в большом количестве изготовляли «оружие» против конницы – «подметные рогульки». В районе Белоозера крестьяне самостоятельно варили железо и ковали из него гвозди и скобы для судов; в Вологде ковали топоры, ножи, косы, гвозди; в Костроме – безмены; в Твери – иглы, крючки, сапожные и обойные гвозди. В XVI в. продолжает расширяться железоделательная промышленность, открываются новые рудные залежи около Каширы, где глыбовая железная руда выходила на поверхность, Великого Устюга и Тулы, а также у поморских карел. На реке Лахоме в районе Вычегды строится «железцовая мельница» с водяным колесом, приводившим в действие «самоков», а «Соловецкий летописец» говорит о существовании железоделательного производства и на землях Соловецкого монастыря.

В XVII в. железное производство из крестьянско-кустарного становится промышленным. В 1631 г. начинает работать первый уральский завод на реке Нице. В Олонецком крае на заводах Устьрецком и Кедрозерском ковали пушки и ядра, а также выплавляли железо для продажи. В 1640 г. на реке Камгорке (недалеко от Соликамска) был построен первый в России медеплавильный завод.

Постепенно центр железоделательного производства с «водяными» (имевшими привод от водяного колеса) молотами перемещается в Тулу, где в 1656–1637 гг. был построен первый доменный завод Московского государства. В конце XVII в. богатый и предприимчивый кузнец Никита Демидович Антуфьев (Демидов; 1662–1725) организовал в Туле первую железоделательную мануфактуру, для чего устроил 400-метровую плотину при впадении реки Тулицы в Упу, построил две высокие домны и пустил две молотовые фабрики, на которых с помощью «водяных» молотов ковались железные заготовки (рис. 1.0.1). В это же время на тульских заводах появляются токарные и сверлильные станки, работающие от «водяного» привода. XVIII столетие становится веком широкого развития металлургической и кузнечной промышленности, Тула по указанию Петра I (1672–1725) превращается во всероссийскую кузницу оружейных кадров. В память об этом в городе установлена скульптура Петра I. Высококвалифицированные кадры тульских кузнецов-оружейников направляются в Устюжну-Железнопольскую, а в 1704 г. 170 мастеров – на крупный завод в Олонецком крае. Тульские кузнецы-оружейники также составили основной костяк квалифицированных рабочих и на Липецком оружейном заводе, основанном в 1702 г.

Рис. 1.0.1. Молотовая фабрика XVII в.

Выбрав Воронеж местом размещения верфей и металлургических заводов, Петр I не жалел ни сил, ни средств для ускорения строительства кораблей. Он придавал огромное значение развитию металлургии как в центре России – в районах Тулы, Каширы, так и в южных областях, которые непосредственно примыкали к Воронежу, а также и на Урале. В короткий срок на юге Русского государства, в районе Липецка, возникают железоделательные заводы: Боринский (1693 г.), Липецкие – Верхний и Нижний (1700–1712 гг.), Кузьминский (1706 г.) и позже Новопетровский (1758 г.). Этому способствовали залежи железной руды, огромные лесные массивы, удовлетворяющие потребность в топливе, обильные запасы водной энергии. Реки, перехваченные плотинами, становились источником дешевой энергии, на которой работали железные заводы, использующие привод от водяного колеса. В ознаменование деятельности Петра I по созданию железных заводов в Липецке был воздвигнут в 1839 г. обелиск, в постамент которого вмонтирована чугунная плита с барельефом «Кующий Вулкан».

По мере развития металлургического производства выявляется потребность в повышении качества получаемого железа, и Петр I в 1722 г. издает указ, в соответствии с которым все выпускаемое железо следует проверять и клеймить специальными клеймами. Несколько позднее (в 1731 г.) издается правительственный указ о клеймении сибирского казенного железа: «Сибирское казенное железо клеймить четырьмя клеймами, а именно: 1) – имя того мастера, кто делал железо, 2) на котором заводе железо делано, 3) Российский герб, 4) имя браковщиково…» В результате петровских преобразований в России уже в 1736 г. на 21 новом металлургическом заводе насчитывались 101 доменная печь и более 470 кричных рычажных молотов, а в 1760-х гг. – уже свыше 120 металлургических и железоделательных заводов, производивших около 82 000 т чугуна и 49 000 т железа в год. В это время Россия занимает первое место в мире по производству чугуна и железа. Русское железо «Старый соболь» очень высоко ценилось на мировом рынке.

По мере развития тяжелой промышленности, судостроения и артиллерии существующее оборудование в конце XVIII в. уже не удовлетворяло технологические потребности. Необходимы были более мощные кузнечные машины с новыми видами привода и новые технологии. К этому времени великим изобретателем-самоучкой Иваном Ивановичем Ползуновым (1728–1766) уже была создана первая в мире «огнедействующая машина для заводских нужд», которую он рассматривал как «новый двигатель для всеобщего применения». В начале 1766 г. первая двухцилиндровая паровая машина Ползунова была испытана и показала «исправное машинное действие». Используя принцип действия машины И. Ползунова, английский инженер Д. Уатт (1736–1819) в 1784 г. получил патент на первый в мире паровой молот. Однако внедрение паровых молотов в промышленность связано с именем другого английского изобретателя машин и промышленника Джеймса Несмита (1808–1890), который в 1842 г. построил паровой молот с массой падающих частей 3 т. Вскоре его молоты стали применяться и на русских заводах: два паровых молота в 1848 г. начали работать на Екатеринбургской механической фабрике и Воткинском судостроительном заводе. Развитие молотового оборудования шло по пути увеличения массы падающих частей, что позволяло изготовлять крупные поковки для судостроения, артиллерии и различных заводских машин. В середине XIX в. на Обуховском и Пермском заводах были установлены самые мощные в мире молоты с массой падающих частей до 50 т (рис. 1.0.2). Модель такого молота экспонировалась в 1873 г. на Всемирной выставке в Вене.

Рис. 1.0.2. «Царь-молот» Мотовилихинского завода в Перми.

Где ковали якоря. Ковка якорей – наиболее сложный и ответственный вид работ, так как от прочности и надежности якоря зависела судьба корабля. Известно, что первый железный двурогий якорь был изобретен и откован скифом Анахарсисом в VII в. до н. э. из металла, полученного из керченской руды. До конца XVII в. якоря ковались вручную, а затем при помощи «водяных» молотов на якорных фабриках. Якорными мастерами славились Ярославль, Вологда, Казань, Городец, Воронеж, Лодейное Поле, а также многие города Урала. Известно, что якорные мастера Ярославля и Вологды отковали около 100 «больших двоерогих якорей» для судов морской флотилии, построенной по приказу Бориса Годунова.

Стремительное развертывание русского кораблестроения при Петре I повлекло за собой быстрое развитие металлургии и кузнечного дела. Якоря для кораблей ковали кузнецы, собранные со всех концов России. Особым указом Петр I запретил им ковать какие-либо изделия, не относящиеся к флоту, и обязал монастыри оплачивать их работу. Поставлять якоря должны были и кузнецы первых русских заводчиков – Демидова, Бутената, Нарышкина, Борина, Аристова и др. Позже в Новгородской и Тамбовской губерниях были учреждены «казенные железные заводы». Для первых фрегатов петровского флота, которые строились в 1702 г. на реках Свири и Паше, якоря ковали в Олонце, но в 1718 г. часть якорных кузниц из Олонца перевели в Ладогу, а оттуда в 1724 г. в Сестрорецк. В последние годы царствования Петра I на нужды флота работали уже десять государственных заводов: на севере страны – Петровский (к нему были приписаны города Белоозеро и Каргополь), Ижорский, Кончезерский, Устьрецкий, Повенецкий и Тырницкий; на юге – Липецкий, Боринский и Кузьминский.

После смерти Петра I якорное производство стало развиваться на Урале – на Воткинском, Серебрянском, Нижнетуринском и Ижевском заводах. Первый из них был основан в 1759 г. П. Шуваловым на реке Вотке при впадении в нее Березовки и Шаркана. Обилие лесов, рек и дешевой рабочей силы обеспечивали предприятию быстрое развитие, и оно превратилось в один из крупнейших горных заводов России XVIII в. Руды для изготовления сварочного железа доставлялись на Воткинский завод с горы Благодать по рекам Чусовой и Каме. На якоря шло самое лучшее сварочное железо. До 1850 г. на Воткинском заводе проварка всех частей якоря проводилась в горнах, но вскоре их заменили сварочными печами, которые топили дровами. Примерно в это же время на заводе появился паровой молот с массой падающих частей 4,5 т, что намного упростило и улучшило технологию изготовления якорей. В якорном цехе Воткинского завода в зависимости от заказов на якоря трудилось 250–350 человек. На каждом огне горна или печи в каждую смену работала артель из одного мастера, нескольких подмастерьев, двух – пяти рабочих, не считая занятых на подвозке угля. Завод выпускал якоря массой от 3 до 300 и более пудов. Тяжелые якоря этого завода массой 336 пудов (почти 5,5 т) устанавливали на большие линейные корабли. К концу XVIII в. крупнейшим на Урале становится Ижевский завод. В 1778 г. на нем было отковано 24 якоря массой 60–250 пудов, 134 553 пуда железа. В якорном производстве завода было занято 110 человек.

Рис. 1.0.3. Городская кузница.

Самые тяжелые адмиралтейские якоря (массой до 10 т) для линейных крейсеров «Бородино», «Измаил», «Кинбурн» и «Наварин» ковались в Ижоре, где в 1719 г. по указу Петра I были основаны Адмиралтейские заводы. Кузнечные молоты на этих заводах приводились в движение от водяных колес.

Кузнечное ремесло в Москве. О раннем периоде железного века Москвы можно судить по материалам археологических раскопок села Дьякова, расположенного на берегу реки Москвы (около села Коломенского), Кунцевского и Мамоновского городищ. Однако только при Юрии Долгоруком Москва становится городом с развитым ремеслом и торговлей. На Кремлевском мысу и на посаде развивается «городская основа жизни» (рис. 1.0.3). Здесь было развито металлургическое и кузнечное производство – археологами обнаружены домницы, сгустки шлака, крицы. Натерритории современного Зарядья раскопаны крупный цех (размером 6,5?4,5 м) кричного и литейного производства и участок для изготовления бронзовых булавочных головок, а у Китайгородской стены – литейно-кузнечная мастерская, в которой размещались домница и литейный участок.

По мере роста города все ремесла, связанные с огнем, из-за боязни пожаров постепенно вытесняются с территории Великого посада за реки Москву, Яузу, Неглинную, так как реки – хорошая защита города от пожара. На местах поселений создаются ремесленные слободы: кузнецов, литейщиков, гончаров и т. д.

С XVI в. московские кузнецы начинают работать на привозном железном сырье – укладе, который получали из Новгорода, Устюжны-Железнопольской, Серпухова и Тихвина. С этого же времени происходит разделение кузнецов на оружейников, бронников, замочников и т. п. Кузнецы-оружейники ковали «белое» (холодное) и огнестрельное оружие, плели кольчуги, а мастера-бронники ковали пластинки для доспехов. Впервые пластинчатый доспех – «брони дощатые» – упоминается в Ипатьевской летописи. Кованые выпуклые пластинки (200–600 штук) крепили на кожаные рубахи внахлест, что увеличивало общую толщину доспеха, а изогнутость пластин смягчала сабельные удары. В XV–XVI вв. происходит «слияние» кольчатых и пластинчатых доспехов. Шею и плечи воина закрывает стальное ожерелье, грудь – зерцало, а руки предохраняются железными наручами.

Мастера-бронники селились в отдельных «бронных» слободах, находившихся в районе современных Большой и Малой Бронных улиц, а город Бронницы известен уже в XV в. как поставщик доспехов в государево войско. Овысоком качестве работы московских кузнецов-оружейников можно судить по тому, что многие цари и князья имели оружие и доспехи «московского выкова». Так, в описи оружия и доспехов Бориса Годунова имелась следующая запись: «Рогатина московская, московское копье, панцири, шлемы». В Оружейной палате хранится подъягдташный нож князя Андрея Старицкого (младшего сына великого князя Ивана III) русской работы XVI в., лезвие ножа – булатное с золотой насечкой и русской надписью: «Князя Ондрея Ивановича, лет 7021», что в переводе на современное летоисчисление означает 1513 г. Известно, что булатные клинки ковали московские мастера Нил Просвита, Дмитрий Коновалов и Богдан Ипатьев. Высоко ценя кузнечное искусство, царь Алексей Михайлович посылал учеников «для учения булатных сабельных полос» в Астрахань. Шлемы московского выкова не только успешно конкурировали с западными, но и считались особо ценными доспехами в царской казне. Украшенные золотыми, серебряными или медными позолоченными накладками, они стоили дорого, и носили их в основном князья и бояре. При движении, как отмечают летописцы, шлемы сверкали и переливались в лучах солнца и производили впечатление «златых шеломов». Уникальным образцом русского кузнечного и ювелирного искусства можно считать булатный шлем (или «шапку иерихонскую»), который экспонируется в Оружейной палате. Это парадный шлем, выкованный знаменитым кремлевским кузнецом-оружейником Никитой Давыдовым (из Мурома) для царя Михаила Романова. Тулья из булатной стали украшена тончайшей золотой резьбой. Жемчугом и русскими самоцветами декорированы науши и козырек шлема. Спереди шлем украшен чеканным позолоченным челом, цветными эмалями и драгоценными камнями. А вокруг острия шлема идет поясок арабесок – арабское изречение из Корана. Перевел это изречение на русский язык крупнейший знаток арабского языка Т.Г.Черниченко: «И обрадуй верующих».

Кузнецов Москвы можно считать и родоначальниками отечественной артиллерии. Из летописи известно, что при обороне Москвы от орд хана Тохтамыша в 1382 г. русскими войсками была применена артиллерия: пушки, стрелявшие каменными ядрами, и «тюфяки», стрелявшие «дробом», т. е. картечью. Начиная с XV в. Москва становится крупным металлургическим и кузнечным центром. Здесь создается Пушечная изба, ставшая впоследствии первым в России металлургическим заводом с приводом механизмов от водоналивных колес. «В конце XV в. был построен большой по тому времени литейный завод – Пушечный двор. Он представлял собой литейно-кузнечное производство, с несколькими литейными амбарами и кузнечными мастерскими. Для приведения в движение всевозможных механизмов – мехов, молотов и т. п. – на реке Неглинной в XVII в. было поставлено несколько больших водоналивных колес, для чего она была перегорожена плотиной», – написано в путеводителе «По улицам Москвы» по поводу возникновения Пушечного двора, а по дошедшему до наших дней плану можно представить, как размещались мастерские (рис. 1.0.4). Н.И. Фальковский в книге «Москва в истории техники» дает описание этого крупнейшего в России оружейного завода: «Оборудование предприятия было следующее: имелся амбар, в котором находился большой молот, с большим стулом-наковальней, горн и два больших водяных меха. Имелся особый горн пушечных кузнецов с наковальней. В амбаре вертильном стояло шесть станков для сверления водой ружейных стволов… В кузнечном амбаре был большой молот да наковальни, где ковали водой ствольные доски. Кулак молота весил 245 кг, а наковальня – свыше 400 кг и устанавливалась на мощном деревянном постаменте – стуле. Заварная кузница имела 10 горнов. Среди инструмента находились: наковальня с развилинами для сгибания ствольных досок, десять ствольных сердечников (костылей), пять крюков, на которых сгибают стволы. Работало на заводе в то время 134 человека, среди них 14 пушечных кузнецов. Основной продукцией завода в те годы были пушки, ядра, различные виды холодного оружия. Пищали и пистоли русских оружейников отличались не только оригинальной отделкой, но и оснащались ударно-кремневым замком… Кроме того, делались заказы и для города – ковались языки для колоколов, оковы и различные узлы для станков и различных машин, ворота для Кремля и Белого города, различные изделия бытового и художественного назначения. С XV в. начинают изготавливать пушки из бронзы, а позднее из чугуна».

Рис. 1.0.4. Пушечный двор – первый крупный металлургический центр в России.

Начиная с XV в. московская рать уже не выступала в поход без артиллерии. Так, стены Казани не смогли противостоять разрушительному огню артиллерии войска Ивана Грозного. Петр I с юных лет интересовался оружейными заводами. Будучи в Москве, в один из праздников после торжественной службы и обеда с боярами отправился на Пушечный двор. Там он приказал стрелять из пушек в цель и метать бомбы, и, к ужасу бояр, сам поджег фитиль и выстрелил из пушки. Он потребовал указать самого опытного артиллериста, служившего в Пушечном приказе, у которого хотел учиться. Ив дальнейшем отсюда доставляли Петру I для учебных занятий пушечные припасы, «потешные огни» для фейерверков. «Пушечные кузнецы» работали не только на «дворе», но и в так называемых застенках в Спасском, Никольском монастырях, в мастерских при складах, а также в походах. В 1698 г. на Пушечном дворе была открыта первая артиллерийская школа. В 1648 г. на реке Яузе был построен филиал Пушечного двора – «Ствольная мельница», которая предназначалась для «ковки водою» пушечных мушкетных и карабинных стволов, железных досок, проволоки – «тянутого» и белого железа. Необходимо отметить, что технология изготовления артиллерийских орудий была очень сложной и ответственной. Вначале отковывали из крицы доски (рис. 1.0.5) – металлические листы толщиной до 10 мм (для пушек), шириной 1900 мм и длиной 1400 мм; затем подготавливали кромки для продольной и поперечной (торцовой) сварки; гнули доски в трубку на желобчатой наковальне или подкладке и сваривали на оправке продольный шов ствола внахлест. После этого осуществлялась торцовая сварка на оправке двух средних звеньев ствола и торцовая приварка к средним звеньям ствола крайних частей ствола, прилегающих к казеннику и к дульной трубке. Требования к качеству ковки стволов оговаривались специальным указом царя Михаила Федоровича от 1628 г.: «Пищали были бы для стрельбы казнисты и чтоб расседеин и задорин в тех пищалях не было и были б прямы, чтоб к стрельбе были цельны». К началу XVIII в. Пушечный двор был крупным металлургическим центром России, на котором работало около 500 человек. Однако развитие металлургических и оружейных заводов в Новгороде, Пскове, Устюжне-Железнопольской, Вологде, Туле и на Урале постепенно снижает значение Пушечного двора, и в конце XVIII в. он уже превращается в арсенал, а в 1802 г. его упраздняют: «16 апреля было повелено все хранившееся в нем вооружение сдать в Арсенал, строения разобрать и материалы использовать на постройку Каменного Яузского моста».

Рис. 1.0.5. Технология изготовления кованой пушки.

С XVII в. в Москве и других крупных городах страны начинается широкое строительство дворцово-парковых ансамблей, и многие кузнечные мастерские переключаются на изготовление больших и малых оград, оконных решеток, козырьков и наверший. Неповторимость старых московских улиц объясняется наличием большого количества ажурных кованых оград, балконных решеток и легких кружевных козырьков подъездов XVII–XIX вв. Знаменитые мастера классицизма, зодчие Москвы В. Баженов, О. Бове, М. Казаков, Д. Жилярди, И.Витали, представители модерна А. Эриксон, В. Валькотт, Ф. Шехтель, а также архитекторы советской школы А. Щусев, Д. Чечулин, В. Щуко широко использовали кованый металл при создании дворцов, особняков, домов и парков. Наиболее интересны по рисунку кованого металла выполненные в стиле московское барокко ограды второй половины XVIII в. (рис. 1.0.6). Мощные каменные столбы контрастируют с «легким и игривым» кованым узором (фото 1.0.2). Ярославские кузнецы, используя растительные мотивы, отковали ворота и ограду двора бывших палат боярина Волкова (фото 1.0.3), что в Большом Харитоньевском переулке, дом 21, но здесь рисунок уже полностью симметричен и составлен из сердцевидных изгибов стеблей – «червонок» (излюбленный мотив русского декоративного искусства XVIII–XIX вв.). Места переплетения закрываются красивыми штампованными розетками.

Рис. 1.0.6. Ограды храмов, выполненные в стиле московское барокко. XVIII в.

С XIX в. художники и архитекторы при проектировании оград начинают широко использовать промышленный сортовой прокат, в результате чего общий рисунок оград становится более строгим, преобладают прямые линии, навершия оформляются в виде шаров или пик. К этому периоду относятся выполненные в стиле московского классицизма ограды здания Московского Английского клуба (ныне Государственный центральный музей современной истории России) и старого здания Библиотеки им. В. И. Ленина (дом Пашкова). Изумительно смотрятся ажурные кованые решетки на фоне бывших дворцовых построек подмосковных усадеб Кусково, Кузьминки, Архангельское. Владея многочисленными кузнечно-слесарными мастерскими в городе Павлово-на-Оке, граф Шереметев трудом крепостных кузнецов украсил свою вотчину в Кускове шедеврами искусства. Оконная решетка грота (зодчий Ф. Аргунов) напоминает по рисунку растительность подводного царства (фото 1.0.4). Интересно отметить, что кузнецом в Кускове работал Иван Горбун – отец знаменитой актрисы Прасковьи Ивановны Ковалевой-Жемчуговой.

В Москве наибольшее число оград и решеток конца XIX – начала XX в. выполнено в стиле модерн. Асимметричные извивы кованых стеблей создают какой-то текучий орнамент из сливающихся, переплетающихся и перепутывающихся диковинных растений. Рисунок с решеток зачастую переходит на стену дома уже в камне или гипсе, разливается по всему фасаду и заканчивается мощными волнами на карнизе или в рисунке парапета крыши. В этом стиле выполнены решетки особняка в Кропоткинском переулке и гостиницы «Метрополь» (рис. 1.0.7 а, б ) и козырек гостиницы «Националь» (фото 1.0.5), большое число домов по улице Тверской-Ямской.

Рис. 1.0.7. Московские ограды в стиле модерн: а – особняк в Кропоткинском пер.; б – гостиница «Метрополь».

К этому классу относятся и балконная решетка дома 20 по улице Пречистенке (фото 1.0.6), и уникальная ограда особняка на Тверском бульваре, дом 25 (фото 1.0.7), ограды и балконные решетки Дома-музея М. Горького на Спиридоновке (фото 1.0.8). Подлинной кузнечной «симфонией» можно назвать кованый зонт над входом в бывшую аптеку № 1 на улице Никольской (фото 1.0.9). Зонт собран из сложных кузнечных изделий: сверху, словно свечки, выстроились витые шишечки с листочками и завитками, боковая и лицевая стенки зонта состоят из ромбовидной сетки с перехватами в узлах и гирляндой по нижнему краю. По углам свешиваются стилизованные бутончики, а по кронштейнам затейливо извиваются акантовые листья со спиралями. В подъезде этого дома установлены уникальные светильники в виде деревьев (фото 1.0.10).

Зонтик, раскрывшийся над входом в здание Российского гуманитарного университета на Никольской улице, выполнен в псевдоготическом стиле. Рисунок кованых элементов как бы вычерчен при помощи циркуля и линейки: прорезные трилистники, четырехлопастные розетки, стрельчатые арки. Железное кружево зонта как бы сливается с каменной резьбой пилястров здания и, «захватывая» стрельчатые окна, возносится к парапету крыши и навершиям.

Выйдя на Красную площадь и подойдя к Лобному месту, можно увидеть кованую калитку с ажурным рисунком в стиле ренессанса. Центральная часть звена решетки заполнена спиралью с фантастическим животным, ноги и хвост которого свиваются с основой решетки.

Московские кузнецы были первыми мастерами, начавшими изготовлять часы. Из древней русской летописи мы узнаем о строительстве первых в Московской Руси башенных часов: «…а наречется сей часник часомерье», и далее: «В лето 6912 (1404 г.)… князь Василий замыслил часник и поставил его на своем дворе». Смастерил часы ученый сербский монах Лазарь с мыса Афона, и были они установлены на одной из башен белокаменного Кремля. Башенные часы с боем и колокольной музыкой получили особенно широкое распространение в XVI и XVII вв. (рис. 1.0.8). Они ставились в больших монастырях, в городах. В конце XVI в. в Московском Кремле были установлены часы на трех башнях: Спасской, Тайницкой и Троицкой, а в начале XVII в. – на Никольской. В первой половине XVII в. в Москве под руководством английского механика Галовея велись работы по устройству новых больших часов на Спасской башне Кремля. Эти часы с движущимся циферблатом и со сложным устройством для колокольной музыки (куранты) получили большую известность. Чуть позднее мастер Оружейной палаты Петр Высоцкий установил башенные часы и в Коломенском над новыми каменными воротами. Эти часы имели сложный механизм для перемещения циферблата и молотковый привод на восемь «перечастных» колоколов.

Рис. 1.0.8. Первая московская часозвонница.

Следует отметить, что при создании часовых механизмов требовалась высокая точность в изготовлении большого количества сложных деталей и подгонке их друг к другу. Все детали механизма часов делали квалифицированные кузнецы. Вначале отковывали различные по размерам колеса и шестерни, валы и оси, из толстых кованых полос собирали раму. После этого отковывали большое число звеньев цепей, и начиналась кропотливая работа по сборке и отладке часов. Работы усложнялись тем, что размеры некоторых деталей доходили до 5 м и более, а масса их достигала десятков и сотен килограммов. И на таких колесах и шестернях необходимо было отковать строго определенное число зубьев с высокой точностью «по шагу». Таким образом, техника часового дела уже с XV в. потребовала теоретических знаний в области математики и астрономии, без которых нельзя было ни строить часы, ни регулировать их ход.

В конце XVIII – начале XIX вв. для Москвы был характерен не только рост крупных «металлических» предприятий, требовавших большого количества железа, чугуна, стали для производства различных изделий и конструкций, проволоки, гвоздей, рельс и т. д., но и рост числа кузниц. Городские кузницы делились на общественные и домовые. Общественные должны были пристраиваться одна к другой, образуя Кузнечный ряд. Домовые кузницы обычно размещались на отдельных участках и были деревянными, каменными или комбинированными, одноэтажными или двухэтажными. На первом этаже размещались сами кузницы, на втором – жилые помещения.