Солженицын 1 день из жизни ивана денисовича. Факты из жизни А.Солженицына и аудиокнига "Один день Ивана Денисовича". Ножовка, спрятанная в рукав

«Один день Ивана Денисовича» — рассказ о заключенном, который описывает один день его из его жизни в заключении, которых три тысячи пятьсот шестьдесят четыре. Краткое содержание — ниже 🙂

Главный герой произведения, действие которого происходит в течение одного дня, – крестьянин Иван Денисович Шухов. На второй день после начала Великой Отечественной войны он ушел на фронт из родной деревни Темгенево, где у него осталась жена с двумя дочерьми. У Шухова еще был сын, но он умер.

В феврале тысяча девятьсот сорок второго года, на Северо-Западном фронте, группа воинов, в составе которой был и Иван Денисович, попала в окружение врага. Помочь им было невозможно; от голода солдатам приходилось даже есть копыта мертвых лошадей, размоченные в воде. Вскоре Шухов попал в немецкий плен, однако ему вместе с четырьмя сослуживцами удалось оттуда сбежать и добраться до своих. Однако советские автоматчики двух бывших пленных убили сразу же. Один умер от ран, а Ивана Денисовича отправили в НКВД. По итогам быстрого следствия Шухова отправили в концентрационный лагерь – ведь каждый человек, побывавший в плену у немцев, считался вражеским шпионом.

Иван Денисович отбывает срок уже девятый год. Восемь лет он сидел в Усть-Ижме, а теперь находится в сибирском лагере. За долгие годы у Шухова отросла длинная борода, а зубов стало в два раза меньше. Он одет в телогрейку, поверх которой — подпоясанный веревочкой бушлат. На ногах у Ивана Денисовича ватные брюки и валенки, а под ними – две пары портянок. На брюках чуть выше колена — лоскуток, на котором вышит лагерный номер.

Самой главная задача в лагере — избежать голодной смерти. Заключенных кормят противной баландой – похлебкой из замерзшей капусты и маленьких кусочков рыбы. Если постараться, можно получить лишнюю порцию такой баланды или же еще одну пайку хлеба.

Некоторым заключенным даже приходят посылки. Одним из них был Цезарь Маркович (то ли еврей, то ли грек) — мужчина приятной восточной внешности с густыми, черными усами. Усы заключенного не сбрили, так как без них он бы не соответствовал приложенному к делу снимку. Когда-то он хотел стать режиссером, но так и не успел ничего снять – посадили. Цезарь Маркович живет воспоминаниями и ведет себя как культурный человек. Он разговаривает о «политической идее» в качестве оправдания тирании, а иногда во всеуслышание ругает Сталина, называя его «батькой усатым». Шухов видит, что на каторге более свободная атмосфера, чем в Усть-Ижме. Можно говорить о чем угодно, не боясь, что за это увеличат срок. Цезарь Маркович, будучи практичным человеком, сумел приспособиться к каторжной жизни: из присылаемых ему посылок умеет «сунуть в рот, кому надо». Благодаря этому он работает помощником нормировщика, что было довольно-таки легким делом. Цезарь Маркович не жадничает и со многими делится продуктами и табаком из посылок (особенно с теми, кто каким-либо образом ему помогал).

Иван Денисович все же понимает, что Цезарь Маркович пока еще ничего не смыслит в лагерных порядках. Перед «шмоном» он не успевает унести посылку в камеру хранения. Хитрому Шухову удалось сберечь присланное Цезарю добро, и тот не остался перед ним в долгу.

Наиболее часто Цезарь Маркович делился припасами с соседом «по тумбочке» Кавторангом – морским капитаном второго ранга Буйновским. Он ходил вокруг Европы и по Северному морскому пути. Однажды Буйновский в качестве капитана связи даже сопровождал английского адмирала. Тот остался под впечатлением от его высокого профессионализма и после войны отправил подарок на память. Из-за этой посылки в НКВД решили, что Буйновский является английским шпионом. Кавторанг находится в лагере не так давно и еще не утратил веру в справедливость. Несмотря на привычку командовать людьми Кавторанг не отлынивает от лагерной работы, за что пользуется уважением всех заключенных.

Есть в лагере и тот, кого никто не уважает. Это бывший конторский начальник Фетюков. Он совсем ничего не умеет делать и способен лишь таскать носилки. Фетюкову не приходит никакой помощи из дома: жена ушла от него, после чего сразу же вышла замуж за другого. Бывший начальник привык есть вдоволь и поэтому часто попрошайничает. Этот человек уже давно потерял чувство собственного достоинства. Его постоянно обижают, а иногда даже бьют. Фетюков не в состоянии дать отпор: «утрется, заплачет и пойдет». Шухов считает, что таким людям, как Фетюков, невозможно выжить в лагере, где нужно уметь себя правильно поставить. Сохранение собственного достоинства необходимо только потому, что без него человек теряет волю к жизни и вряд ли сможет протянуть до конца срока.

Сам Иван Денисович не получает из дому посылок, потому что в родной деревне и без того голодают. Паёк он старательно растягивает на целый день, чтобы не испытывать чувства голода. Не чуждается Шухов и возможности «закосить» лишний кусок от начальства.

В день, описываемый в повести, заключенные работают на строительстве дома. Шухов не уклоняется от работы. Его бригадир, раскулаченный Андрей Прокофьевич Тюрин, по итогам дня выписывает «процентовку» — лишнюю хлебную пайку. Работа помогает заключенным после подъема не жить в мучительном ожидании отбоя, а наполнить день каким-то смыслом. Радость, приносимая физическим трудом, особенно поддерживает Ивана Денисовича. Он считается лучшим мастером в своей бригаде. Шухов грамотно распределяет свои силы, что помогает ему не перенапрягаться и эффективно работать в течение всего дня. Иван Денисович работает с увлечением. Он рад, что сумел припрятать обломок пилы, из которого можно сделать маленький ножичек. С помощью такого самодельного ножа легко заработать на хлеб и табак. Однако охрана регулярно обыскивает заключенных. Нож могут отобрать при «шмоне»; этот факт придает делу своеобразный азарт.

Один из заключенных – сектант Алеша, которого посадили за его веру. Алеша-баптист переписал в записную книжку половину Евангелия и сделал для нее тайник в стенной щели. Еще ни разу при обыске Алешино сокровище не было обнаружено. В лагере он не утратил веры. Алеша говорит всем, что нужно молиться, чтобы Господь снял злую накипь с нашего сердца. На каторге не забывают ни о религии, ни об искусстве, ни о политике: заключенные переживают не только о насущном хлебе.

Перед сном Шухов подводит итоги дня: в карцер его не посадили, на строительство Соцгородока (в морозное поле) работать не отправили, кусок пилы спрятал и на «шмоне» не попался, во время обеда лишнюю порцию каши получил («закосил»), купил табака… Так выглядит почти счастливый день в лагере.

И таких дней у Ивана Денисовича – три тысячи пятьсот шестьдесят четыре.

Ровно 95 лет назад, 11 декабря 1918 года, родился Александр Солженицын – человек, который открыто выражал свое недовольство положением в стране. Он провел значительную часть своей жизни в лагерях, а позже был обвинен в измене Родине и лишен гражданства.

Книги Солженицына – обличительные, суровые, лишенные какого-то «приукрашательства». В них нашли отражение многие реальные события, произошедшие с писателем: например, «Один день Ивана Денисовича» рассказывает о его лагерной жизни, а в основу «Ракового корпуса» легли воспоминания о том, как автор боролся с раком.

Публикацией «Одного дня Ивана Денисовича» автор обязан Твардовскому и Хрущеву.

Когда рассказ «Щ-854» (именно так он изначально назывался) попал в руки к Александру Твардовскому , в те годы редактору журнала «Новый мир», тот сразу сказал: печатать! Хоть до самой верхушки власти добраться, но обязательно надо напечатать. И ведь добрался – опубликовать рассказ разрешил сам Никита Хрущев . В том же году «Один день Ивана Денисовича» переиздали и перевели на другие языки, а автора приняли в Союз писателей СССР.

По образованию Солженицын – математик

Несмотря на то, что славу ему принесла литература, математика как минимум дважды спасала ему жизнь. Солженицын писал: «Вероятно, я не пережил бы вось­ми лет лагерей, если бы как математика меня не взяли на четыре года на так называемую «шарашку»; и в ссылке мне разрешили преподавать мате­ма­тику и физику, что облегчило жизнь и дало возможность заниматься пи­­сатель­ской работой».

Литератор был трижды женат, причем дважды на одной и той же женщине

Александр Солженицын с женой Натальей (в девичестве – Светловлой). Фото: www.globallookpress.com

В 1940 году Солженицын женился на Натальей Решетовской . Супруга посещала его на фронте, но заключения мужа в лагере не выдержала и заочно развелась с ним в 1948-м. А спустя 9 лет, уже после реабилитации писателя, бывшие супруги снова заключили брак. Правда, вторая попытка была не намного удачнее первой – Солженицын полюбил другую (Наталью Светлову ) и настоял на разводе.

На гонорары от «Архипелага ГУЛАГ» писатель создал Фонд в помощь преследуемым

«Русский общественный Фонд помощи преследуемым и их семьям» был основан Солженицыным и Александром Гинзбургом в 1974 году. Политическим заключенным и их семьям Фонд оказывал материальную, финансовую и легальную помощь.

Ельцин подарил Солженицыну дачу

Президент не раз общался с писателем – например, спрашивал его мнение по поводу Курильских островов (Солженицын посоветовал отдать их Японии). А в середине 1990-х, после возвращения Александра Исаевича из эмиграции и восстановления российского гражданства, ему была подарена государственная дача «Сосновка-2» в Подмосковье.

3 августа 2013 - пятая годовщина кончины Александра Исаевича Солженицына (1918-2008), русского писателя, публициста, диссидента и Нобелевского лауреата. Русский писатель, общественный деятель, Александр Солженицын родился 11 декабря 1918 в Кисловодске, в семье казаков. Отец, Исаакий Семенович, погиб на охоте за полгода до рождения сына. Мать - Таисия Захаровна Щербак - из семьи богатого землевладельца. В 1941 Александр Солженицын окончил физико-математический факультет Ростовского университета (поступил в 1936).
В октябре 1941 был призван в армию. Награжден орденами Отечественной войны 2-й степени и Красной Звезды. За критику действий И.В.Сталина в личных письмах к другу детства Николаю Виткевичу капитан Александр Исаевич Солженицын был арестован и осужден на 8 лет исправительно-трудовых лагерей. В 1962, в журнале "Новый мир", по особому разрешению Н.С.Хрущева был опубликован первый рассказ Александра Солженицына - "Один день из жизни Ивана Денисовича" (переделанная по требованию редакции повесть "Щ-854").
В ноябре 1969 Солженицына исключили из Союза писателей. В 1970 Александр Исаевич Солженицын стал лауреатом Нобелевской премии в области литературы, но от поездки в Стокгольм на церемонию вручения премии отказался, опасаясь, что власти не пустят его обратно в СССР. В 1974, после опубликования в Париже книги "Архипелаг ГУЛАГ" (в СССР одна из рукописей была изъята КГБ в сентябре 1973, а в декабре 1973 состоялась публикация в Париже), писатель-диссидент был арестован. 27 мая 1994 писатель вернулся в Россию, где и прожил до самой смерти в 2008 году.

Несколько неожиданных фактов из жизни писателя.

1. Солженицын вошел в литературу под ошибочным отчеством "Исаевич". Настоящее отчество Александра Солженицына - Исаакиевич. Отец писателя - русский крестьянин Исаакий Солженицын - погиб на охоте за полгода до рождения сына. Ошибка закралась, когда будущий Нобелевский лауреат получал паспорт.
2. В младших классах над Сашей Солженицыным смеялись за то, что он носит крестик и ходит в церковь.
3. Солженицын не хотел делать литературу своей основной специальностью и поэтому поступил на физико-математический факультет Ростовского государственного университета. В университете учился на "отлично" и получил сталинскую стипендию.
4. Привлекала Солженицына и театральная среда, причем настолько, что летом 1938 года он пошел сдавать экзамены в московскую театральную студию Ю. А. Завадского, но провалился.

5. В 1945 году Солженицын попал в исправительный лагерь за то, что находясь на фронте, писал друзьям письма, в которых называл Сталина называл «паханом», исказившим «ленинские нормы».
6. В лагере Солженицын заболел раком. У него обнаружили запущенную семиному - злокачественную опухоль половых желёз. Писателю провели лучевую терапию, но ему не стало лучше. Врачи предсказали ему три недели жизни, однако Солженицын исцелился. В начале 1970-х годов у него родилось трое сыновей.
7. Еще в университете Солженицын начал писать стихи. Поэтический сборник под называнием "Прусские ночи" вышел в 1974 году в эмигрантском издательстве ИМКА-пресс. 8. Находясь в заключении, Солженицын разработал способ запоминания текстов при помощи четок. На одной из пересылок он увидел, как католики-литовцы делают четки из размоченного хлеба, окрашенного жженой резиной, зубным порошком или стрептоцидом в черный, красный и белый цвета. Перебирая костяшки четок, Солженицын повторял стихи и отрывки прозы. Так запоминание шло быстрее.
9. Александр Трифонович Твардовский, приложивший много усилий для публикации рассказа Солженицына "Один день из жизни Ивана Денисовича", впоследствии разочаровался в Солженицыне и крайне негативно отозвался о его произведении "Раковый корпус". Твардовский в глаза сказал Солженицыну: "У вас нет ничего святого.Ваша озлобленность уже вредит вашему мастерству". Не симпатизировал Нобелевскому лауреату и Михаил Шолохов, назвавший произведение Солженицына "болезненным бесстыдством".
10. В 1974 году за выход за рубежом "Архипелага ГУЛАГа" Солженицын был обвинён в измене Родине и выслан из СССР. Спустя шестнадцать лет был восстановлен в советском гражданстве и удостоен Государственной премии РСФСР за тот же «Архипелаг ГУЛАГ». Сохранилась запись первого интервью Солженицына после высылки:

11. В 1998-м году был награждён высшим орденом России, но отказался от него с формулировкой: «От верховной власти, доведшей Россию до нынешнего гибельного состояния, я принять награду не могу».
12. "Полифонический роман" - это любимая литературная форма Солженицына. Так называется роман с точными приметами времени и места действия, в котором нет главного героя. Самым важным персонажем является тот, кого в данной главе «застигло» повествование. Любимый Солженицынский прием - это прием "монтажа" традиционного рассказа с документальными материалами.
13. В Таганском районе Москвы есть улица Александра Солженицына. До 2008 года улица называлась Большая Коммунистическая, но была переименована. Для того чтобы это сделать, пришлось изменить закон, запрещающий называть улицы в честь реального человека ранее чем через десять лет после смерти этого человека.

Аудиокнига А.Солженицын "Один день Ивана Денисовича"

Наблюдатель.Тема: Повесть А.Солженицына "Один день Ивана Денисовича".В студии:А.Филиппенко-актер,народный артист России;Л.Сараскина-критик,литературовед;-Б.Любимов-ректор высш.театр.училища им.М.С.Щепкина.

Несколько цитат из А.И.Солженицына

Милосердная к мужчинам, война унесла их. А женщин оставила домучиваться. («Раковый корпус»)

Если ты не умеешь использовать минуту, ты зря проведешь и час, и день, и всю жизнь.

Что дороже всего в мире? Оказывается: сознавать, что ты не участвуешь в несправедливостях. Они сильней тебя, они были и будут, но пусть — не через тебя. («В круге первом»)

Все ж ты есть, Создатель, на небе. Долго терпишь, да больно бьешь.

Как ни смеялись бы мы над чудесами, пока сильны, здоровы и благоденствуем, но если жизнь так заклинится, так сплющится, что только чудо может нас спасти, мы в это единственное, исключительное чудо — верим! («Раковый корпус»)

Тот и мудрец, кто доволен немногим.

Работа - она как палка, конца в ней два: для людей делаешь - качество дай, для начальника делаешь - дай показуху. («Один день Ивана Денисовича»)

Искусство - это не что, а как.

Когда глаза неотрывно-неотрывно смотрят друг в друга, появляется совсем новое качество: увидишь такое, что при беглом скольжении не открывается. Глаза как будто теряют защитную цветную оболочку, и всю правду выбрызгивают без слов, не могут её удержать.

…один дурак столько задаст вопросов, что сто умных не справятся ответить.

А человечество ценно, всё-таки, не своим гроздящимся количеством, а вызревающим качеством.

Две загадки в мире есть: как родился — не помню, как умру — не знаю. («Матренин двор»)
Не бойся пули, которая свистит, раз ты ее слышишь - значит, она уже не в тебя. Той единственной пули, которая тебя убьет, ты не услышишь.

Умного на свете много, мало — хорошего

Сочинение

Молиться надо о духовном: чтоб Господь
с нашего сердца накипь злую снимал.
А.И. Солженицын. “Один день Ивана Денисовича”

Другие сочинения по этому произведению

Удар молотком об рельс возле штабного барака в 5 утра означал в лагере заключенных подъем. Главный герой повести, крестьянин Иван Денисович Шухов, заключенный под номером Щ-854, никак не мог заставить себя встать, потому что его не то знобило, не то ломало. Он прислушивался к звукам, доносившимся в бараке, но продолжал лежать, пока с него не сдернул телогрейку надзиратель по кличке Татарин. Он объявил Шухову за то, что он не встал по подъему, «трое суток кондея с выводом», то есть карцер на три дня, но с прогулкой и горячим обедом. На деле оказалось, что нужно было вымыть в надзирательской пол, вот и нашли «жертву».

Иван Денисович собирался идти в санчасть, но после «карцера» передумал. Он хорошо усвоил урок своего первого бригадира - лагерного волка Куземина: тот утверждал, что в лагере «тот подыхает», «кто миски лижет, кто на санчасть надеется» и начальству «стучит». Закончив мыть пол в надзирательской, Шухов вылил воду на дорожку, где лагерное начальство ходит, и поспешил в столовую.

Там было холодно (ведь на улице 30 градусов мороза), поэтому ели прямо в шапках. Ели зэки не торопясь, выплевывая кости от рыбы, из которой варили баланду, на стол, а уже оттуда их сбрасывали на пол. Шухов не заходил в барак и не получил пайку хлеба, но это его обрадовало, ведь потом хлеб можно съесть отдельно - это еще сытнее. Баланду варили всегда из рыбы и каких-нибудь овощей, поэтому сытости от нее не было. На второе давали магару - кашу из кукурузы. Она сытости тоже не добавляла.

После завтрака Иван Денисович решил сходить в санчасть, но температура у него была невысокая (всего 37,2), поэтому фельдшер посоветовал Шухову все-таки идти работать. Вернулся он в барак, получил свою пайку хлеба и разделил на две части: одну спрятал за пазуху, а вторую зашил в матрас. И только он успел зашить дырку, бригадир позвал 104-ю бригаду на работу.

Отправилась бригада на прежнюю работу, а не на строительство Соцбытгородка. Иначе пришлось бы выходить в голое снежное поле, ямы рыть и колючую проволоку для себя же самих натягивать. Это при тридцатиградусном морозе. Но, видимо, подсуетился их бригадир, отнес кому надо кусок сала, так что теперь туда пойдут другие бригады - поглупей да победнее.

На выходе начался шмон: проверяли, чтобы с собой не выносили еду. Вот на входе в зону обыскивали жёстче: проверяли, чтобы никаких железок не проносили. Сегодня выяснилось, что проверяют все до нижней рубахи: не поддето ли чего лишнего. Кавторанг Буйновский попытался воззвать к совести: заявил, что надзиратели не имеют право раздевать людей на морозе, что они не советские люди. За это получил 10 суток строгого режима в БУРе, но вечером, чтобы работника не терять.

Чтобы окончательно не замерзнуть после шмона, Шухов накрыл лицо тряпочкой, поднял воротник, опустил передний отворот шапки на лоб и вместе с колонной двинулся навстречу пронизывающему ветру. После холодного завтрака в животе урчало, и Шухов, чтобы отвлечься, стал вспоминать содержание последнего письма от жены. Она писала, что молодежь норовит уехать из села и устроиться в город на завод или на торфоразработки. Тащат на себе колхоз одни бабы, а те немногие мужики, вернувшиеся после войны, не стали работать в колхозе: одни работают на стороне, а другие сколотили артель «красилей» и малюют по трафаретам картинки прямо на старых простынях. По 50 рублей выходит за такую картинку, поэтому «деньги гребут тысячами».

Жена надеялась, что и Иван после освобождения станет таким «красилем», чтобы смогли они тогда выбраться из нищеты, детей в техникум отдать и новую избу построить вместо гнилой, ведь все уже себе новые дома настроили - не по 5 тысяч, как раньше, а по 25. Шухову же такой легкий заработок казался бесчестным. Понимал Иван Денисович, что легко заработанные деньги так же легко и уйдут. Он же за свои сорок лет привык зарабатывать деньги хоть и тяжело, но честно.

Ушел он из дома 23 июня 1941 года на войну. В феврале сорок второго оказался в окружении, а потом в плену у фашистов - всего-то два дня. Вскоре впятером сумели убежать, но проговорились, что были в плену. Их, якобы фашистских агентов, упекли за решетку. Шухова много били, чтобы признался, какое задание он получил, но этого не мог сказать, а следователь так и не придумал. Чтобы не забили насмерть, пришлось Шухову подписать на себя напраслину. Семь лет отсидел на севере, почти два года здесь. Не верилось, что через год мог он своими ногами на волю выйти.

За воспоминаниями своими Иван Денисович достал краюшку хлеба и стал понемногу откусывать и жевать. Раньше много ели - от пуза, но теперь только понял бывший крестьянин настоящую цену хлебу: даже сырой, черный, казался он таким духовитым. А до обеда еще 5 часов.

Пришли на недостроенную ТЭЦ, бригадир развел по пятеркам, чтобы друг друга подгоняли. Своей небольшой бригадой обустроили место работы: толем закрыли окна, чтобы не проникал холод, растопили печь. Кавторанг с Фетюковым носили раствор на носилках, да медленно получалось. Сначала Буйновский не мог приноровиться, а потом Фетюков начал носилки наклонять и выливать раствор, чтобы легче было нести вверх по трапу. Кавторанг рассердился, тогда бригадир поставил Фетюкова шлакоблоки перекладывать, а на раствор отправил Алешку-баптиста.

Слышит Шухов внизу крики. Пришел строительный десятник Дэр. Говорили, раньше был министром в Москве. Увидел, что толем окна закрыты, и пригрозил Тюрину третьим сроком. Подошли тут все члены бригады: Павло лопату наотмашь поднимает, здоровый Санька руки в боки поставил - страшно смотреть. Тихо сказал тогда бригадир Дэру, что, если хочет жить, пусть молчит. Побледнел десятник, подальше от трапа встал, потом к Шухову привязался, что будто бы шов тонкий кладет. Надо же на ком-то зло сорвать.

Напоследок крикнул бригадир Дэру, чтобы подъемник наладили: оплата за тачку, а таскают раствор и шлакоблоки на носилках, работа движется медленно, денег много не заработать. Бригадир всегда старался закрыть хорошую процентовку - от этого зависела пайка минимум на неделю. На обед была лучшая каша - овсянка, и Шухову удалось «закосить» две лишних порции. Одна досталась Цезарю Марковичу - молодому кинорежиссеру. Он был на особых условиях: дважды в месяц получал посылки и иногда угощал своих сокамерников.

Одну лишнюю порцию Шухов с удовольствием съел сам. Пока обед не кончился, бригадир Тюрин рассказывал о своей нелегкой жизни. Когда-то его выгнали из военного училища за отца-кулака. Мать тоже сослали, а младшего братишку он успел устроить к блатным. Теперь жалеет, что сам не пристал к ним. После такого невеселого рассказа разошлись на кладку. У Шухова был припрятан свой мастерок, которым ему легко работалось. Вот и сегодня, возводя стену кирпичик за кирпичиком, Иван Денисович так увлекся этим процессом, что даже забыл, где находится.

Пришлось Шухову выравнивать стены, поэтому всего пять рядов успели поднять. Но раствора намесили много, пришлось им с Санькой дальше делать кладку. А время поджимает, все остальные бригады выстроились, чтобы возвращаться в зону. Их опоздание бригадир сумел объяснить, но одного человека не досчитались. Оказалось, что это в 32 бригаде: молдаван спрятался от бригадира на лесах и уснул. У пятисот человек время отнял - и слов крепких наслушался, и по холке от помбригадира получил, и мадьяр его под зад напинал.

Наконец колонна двинулась в сторону лагеря. Теперь впереди вечерний шмон. Телогрейки и бушлаты нужно расстегнуть, руки поднять в стороны, чтобы хлопать по бокам было удобно. Вдруг сунул в карман на колене руку Иван Денисыч, а там кусок ножовки. Днем поднял его «из хозяйственности» посреди рабочей зоны и в лагерь проносить даже не собирался. А сейчас выбросить надо, да жалко: пригодится потом сделать ножичек либо портновский, либо сапожный. Если бы сразу решил забрать, то придумал бы, как пронести, а сейчас уже некогда. За ножовку могли дать 10 суток карцера, но это же был заработок, был хлеб!

И Шухов придумал: он спрятал обрезок в рукавицу, в надежде, что рукавицы не проверят, а полы бушлата и телогрейки угодливо поднял, чтобы быстрее «обшмонали». На его счастье, подходила следующая бригада, и вторую рукавицу надзиратель не прощупал. Уже месяц светил высоко в небе, когда 104-я вошла в лагерь. Шухов зашел в посылочную, чтобы узнать, нет ли для Цезаря Марковича чего. В списке он значился, поэтому, когда появился, Шухов быстро объяснил, за кем его очередь, и побежал в столовую баланду хлебать, пока горячая. Да и Цезарь милостиво разрешил ему съесть его порцию. Опять повезло: в обед две порции да в ужин две. Четыреста граммов своего хлеба и двести граммов Цезарева решил оставить на завтра, ведь сейчас сытость пришла.

Хорошо стало Ивану Денисовичу, и решил он еще табачком разжиться у латыша. Деньги у него заработанные давно были зашиты в подкладку. Хорош оказался табак: «и дерунок, и духовит». В бараке многие уже улеглись на нары, но тут пришли за кавторангом: за утренний инцидент с надзирателем - 10 суток карцера в холоде, на голых досках, а баланда горячая только на третий, шестой и девятый дни. Здоровье на всю жизнь потеряешь. Цезарь разложил свою посылку: масло, колбаса, печенье. А тут вечерняя проверка. Шухов опять Цезарю подсказал, как спрятать лучше, чтобы не забрали. Получил за это два печенья, сахару да кружочек колбасы.

Засыпал Иван Денисович вполне удовлетворенный: выдался сегодня день почти счастливый. Много удач выпало: в карцер не посадили, на Соцгородок не отправили, процентовку хорошо закрыли, Шухов на шмоне не попался, по две порции съел, подзаработал. А главное - не заболел.