Дикие гуси где живут чудовища. Книга: Морис Сендак «Там, где живут чудовища. См. также в других словарях

Нарядившийся белым волком мальчик по имени Макс терроризирует - в шутку, наверно, или нет? - свою собаку, гоняясь за ней с вилкой; когда мать является вразумить его, он грозит сожрать и ее тоже. Та, рассердившись, отправляет его спать без ужина. Комната превращается в лес, там появляются море, яхта, и Макс уплывает на ней куда-то далеко-далеко - туда, где живут чудища-страхобразы, готовые - ну да, снова-здорово - слопать его. Загипнотизировав, однако ж, их своим тяжелым взглядом, Макс становится их царем; вдоволь наигравшись со своими новыми подданными, он начинает скучать и возвращается домой, где наслаждается привычным комфортом и уютом; мать, по-видимому, за это время подостыла - чего не скажешь об ужине, который ждет героя на столе.

«Американский Чуковский» Морис СендакФотография: sirmitchell.com Человека, который создал эту странную сказку, где все гротескно озабочены проблемами пищеварения, звали Морис Сендак; он был писатель и иллюстратор; после того как в 1963-м вышли «Чудовища», он стал в Америке кем-то вроде Чуковского в СССР - и наслаждался этим статусом еще полвека. На «Чудовищах» успели вырасти несколько поколений детей, их пытались запретить, экранизировали, трансформировали в оперу и пьесу, переводили на все языки мира, пародировали в «Симпсонах», продавали (миллион, два, три… двадцать, теперь уже, наверно, тридцать миллионов экземпляров) - и интерпретировали, интерпретировали, интерпретировали. Взрослые быстро уловили, что «Чудовища» - текст «с секретом», и, оставив детям возможность извлечь из книги неоднозначные - и тем более ценные - уроки о том, как устроена жизнь, предприняли беспрецедентный по соотношению количества текста и объему интерпретаций герменевтический штурм, сопоставимый по масштабам с «Гамлетом» и Евангелиями. Оказалось, в 338 словах - иные толстовские фразы будут подлиннее, - как в спирали ДНК, зашифрована чуть ли не вся история мировой культуры: от блейковских «Песен невинности» до стивенсоновского «Джекилла и Хайда», от кафкианского «Превращения» до конрадовского «Сердца тьмы», от Младшей Эдды… Ну а что, очевидно же, что яхта Макса - это, по сути, корабль Нагльфар, тот самый, что сделан из ногтей мертвецов; неочевидно?

Сюрреалистическая - не слишком характерная для детских книжек - графика отсылает к Уилльяму Хогарту и Пикассо. Узнаваемый и по фольклору, и по мировой литературе сюжет: История про (кафкианское) Превращение и Путешествие (в сердце тьмы), про Преступление и Наказание, про Власть и Подчинение, про Гнев и Раскаяние, про Героизм и Приключение, про Дикость и Цивилизацию, про Возвращение Блудного Сына - и про Прощение Матери, про Инициацию и Страх. А этот странный - не сказать дэвид-линчевский - мальчик-вервольф, вступающий в (эдипальный? «Мама-я-тебя-съем». Съем? Ох. А где при этом отец? Нет ответа) конфликт с властной, но любящей его матерью? По сути, перед нами история про отложенную трапезу - и не нужно быть первоклассным психоаналитиком, чтобы понять, какой именно ритуал может подразумеваться.

Еще хуже обстоят дела с (подозрительно груффалоподобными; хотя «Груффало», конечно, был создан гораздо позже) монстрами-страхобразами: они вроде бы и страшенные, но одновременно комичные; а главное, непонятно какие по сути - колеблющиеся, сидящие, так сказать, на метафизическом заборе, разделяющем Добро и Зло; и черт его знает, на какую сторону им взбредет в голову спрыгнуть. Понятно, что они неискушенные и неизощренные; и явно неслучайно они напоминают туземцев из книжек об эпохе Великих географических открытий - идеальный материал для конкистадоризации и колонизации. Однако и с «туземной» темой тоже не все слава богу: известно, что Сендак рисовал страхобразов со своих дальних родственников, которые имели обыкновение приходить к нему домой, гладить его по голове, приговаривая что-то вроде «Ты такая прелесть - пальчики оближешь»; в опере по своей сказке Сендак прямо назвал чудовищ именами своих дядюшек и тетушек - Цыппи, Мойше, Аарон и т.п. Ирония еще и в том, что обращение самого Макса к страхобразам очевидным образом повторяет - и опять же пародирует - речь его собственной матери, от которой он сбежал («Прекратить страхобразие! - приказал Макс. И отправил всех спать. Без ужина»): по отношению к ним он взрослый, властный и цивилизованный. Так, есть основания предположить, что перед нами еще и некоторым образом история Запада, который колонизировал остальной мир, чтобы затем, к 60-м годам ХХ века, немного подостыв, вернуться к собственному ужину и если не раскаяться, то подуспокоиться. Да, такая история чему-то учит.

Учит… озадачивает… наводит на параллели… шокирует неожиданными аллюзиями… все так; непонятно вот только, как такого рода книга - хотя бы и действительно представляющая собой оригинальное и причудливое художественное исследование детских фобий и тех механизмов, с помощью которых наше воображение с ними справляется, - в самом деле может стать любимой у какого-то ребенка? Наравне с «Айболитом», «Усатым полосатым» и «Болтуньей»? Не у ребенка, воспитанного на Чуковском, Маршаке и Барто, по крайней мере.

• Издательство «Розовый жираф», Москва, 2014, перевод Е.Канищевой

Вопросы, на которые, возможно, придется отвечать издателям, продавцам книжных магазинов и (я надеюсь) работникам библиотек, легко перечислить, потому что они вполне «стандартные». Точно такие же вопросы возникали и когда появился «Груффало» (почему на обложке страшилище), и по поводу самых разных известнейших книжек-картинок (почему в книге мало текста). А вопрос о «добре» вообще традиционно встает у нас в связи с любой переводной литературой.

Поскольку мне эта книга очень нравится - нравится и обложка с чудовищем, и картинки внутри, и сопровождающий их текст, и к тому же все это, на мой взгляд, имеет довольно глубокий смысл, - я хочу объяснить, как я это понимаю.

Начну с того, что в книге «очень мало текста».

В последнее десятилетие у нас было издано огромное количество переводных книг, и мы столкнулись с самыми разными явлениями книжной культуры, многие из которых оказались для нас совершенно новыми. Одним из таких новшеств стали книги-картинки. Нельзя сказать, что дети (и взрослые) советского времени вообще не знали книжек-картинок. Были, к примеру, книги-картонки, или «раскладушки»: на каждой странице большая картинка, под ней - маленькой стихотворение или два-три предложения сказки. Но эти книги, как бы помягче сказать, не вызывали должного уважения. У меня как у «типичного» ребенка 60-х были такие книжки. И я прекрасно помню, как уже в возрасте четырех лет я строила из них заборы. То есть эти картонные «раскладушки» были прочно связаны с детьми горшечного возраста. Конечно, был журнал «Веселые картинки». Но он тоже существовал в строго отведенной ему возрастной нише - дошкольной. Был еще Сутеев (многократно читаный-перечитаный), и были еще обожаемые «Приключения Пифа», выходившие в 60-х без указания имен автора и художника. Но и они были адресованы детям в возрасте от четырех до примерно восьми лет.

Естественно, в нашем далеком советском детстве существовали иллюстрированные книги «с большими буквами и прекрасными картинками». Но между иллюстрированной книгой и книгой-картинкой есть большая разница. В книге-картинке ведущим «языком» является язык иллюстрации. Или же текст и рисунок не могут существовать отдельно друг от друга, текст «впаян» в картинку и является ее неотделимой частью. Иначе говоря, данный текст нельзя представить себе внутри другого иллюстративного ряда (как в книгах Сутеева и в «Приключениях Пифа»).

Так вот, эти самые книги-картинки представляют в западном книгоиздании мощное самостоятельное направление, по разнообразию и сложности тем выходящее далеко за пределы дошкольного возраста. К примеру, большое развитие там получила книга-картинка для подростков. Я могу предположить, что развитию жанра книжек-картинок во многом способствовала культура комиксов, где основным языком общения с читателем был язык рисунка. Но книга-картинка - не комикс. Это нечто отдельное.

Слов в книге-картинке действительно меньше, чем в привычной для нас текстовой книге. Сам жанр книги-картинки требует лаконичного текста. Но лаконичность всего лишь означает, что автор будет очень тщательно и требовательно отбирать слова. При этом важную часть смысла должны нести картинки, без которых авторское высказывание будет не просто неполным, а даже искаженным. Иными словами, книга-картинка предполагает чтение одновременно на двух языках - словесном и графическом.

Для нас это непривычно. Мы по каким-то причинам не можем относиться с равным уважением к словам и рисункам. Я, например, с ужасом выяснила, что не могу «читать» комиксы - смотрю и не вижу. Оказалось, я совершенно не умею последовательно перемещаться взгляд от картинки к картинке. Это для меня непривычный способ восприятия информации. То есть я типичный представитель предшествующих поколений советской логоцентричной культуры. А логоцентричность - это, конечно, «уважение к печатному слову». Однако это уважение может иметь самые разные последствия. С одной стороны, традиционно «поэт в России больше, чем поэт». С другой стороны, еще каких-нибудь 60 лет назад наше общество испытывало на себе и ужасающую силу такого слова, когда критическая статья, напечатанная в главной советской газете «Правда», могла в буквальном смысле убить.

Наши дети и внуки растут в совершенно другой среде, в которой огромную роль играют языки визуальной культуры. Отсутствие фанатизма по отношению к слову делает их намного более свободными в восприятии графического языка. Поэтому они будут любить и ценить книжки-картинки. И, возможно, книжки-картинки сильно расширят круг детей-читателей.

Иными словами, в книжке «Там, где живут чудовища», в которой текста меньше, чем мы привыкли видеть, детям есть что читать. Только чтение это «другое».

Теперь собственно про чудовищ, про то, «чему нас учит эта сказка» и где здесь необходимое, с точки зрения взрослых, добро.

История, рассказанная Морисом Сендаком, это бытовой эпизод из жизни маленького ребенка. Судя по картинкам, это «существо» пяти-семи лет. То есть ребенок в возрасте «сюжетно-ролевой игры», когда детям нравится наряжаться в костюмы и кем-нибудь себя представлять. Макс (так зовут героя истории) в один прекрасный вечер надевает костюм волка, ну и начинает вести себя соответственно «форме одежды» - а именно, безобразничать. Почему безобразничать? Видимо потому, что волк - это дикое животное, которое совершенно не обязано подчиняться правилам человеческого общежития. И если ты нарядился волком, то ты (и это естественно для ребенка пяти-семи лет) абсолютно входишь в образ, в буквальном смысле «живешь в чужой шкуре» и как бы получаешь полное право (внутренне оправданное право) вести себя, как волк.

Но эта мотивировка игрового бесчинства оказывается совершенно неубедительной для взрослых, в частности - для мамы Макса. Мама его одергивает и называет «чудовищем» (диким существом). Макс, однако, уже слишком разыгрался, и замечание мамы не успокаивает его, а провоцирует на новое «волчье» безобразие: «Я тебя съем!» - отвечает он маме. И, как следствие, оказывается наказанным: его отправляют спать без ужина. Что ж, бывает. Видимо, у мамы больше не остается средств его утихомирить.

Обидно Максу? Обидно. Ребенку всегда обидно, когда его наказывают. И хотя в тексте про обиду ни слова, она «написана» на лице Макса-волка (он ведь так и не снял свой злосчастный костюмчик).

Ситуация типичная. Взрослый сердится, наказывает ребенка. Ребенок обижается (от него совершенно не приходится ждать «объективности» и даже раскаяния). А обида - такая вещь, выносить которую невозможно. И нужно придумать способ с этой обидой справиться, вообще что-то такое сделать, чтобы выйти из ситуации «быть наказанным». Если это невозможно в реальности, нужно сделать это в воображении (костюмчик, напомню, еще не снят).

Естественно, в тексте про это тоже ни слова. В тексте говорится, что в комнате Макса вдруг вырастает лес. А картинка показывает, как нравится Максу это его «решение», эта его придумка - «вырастить» в комнате лес. И как он доводит ее до «совершенства», в результате чего стены комнаты растворяются, исчезают, зато появляется бескрайний океан, и Макс на удачно появившейся лодке плывет куда-то в неизвестные края. Убежать из дома, от приставучих взрослых и их бесконечных требований - вечная мечта обиженного ребенка.

А дальше начинается самое интересное. Макс приплывает «туда, где живут чудовища». То есть туда, где полно таких, как он сам. Таких же как он - по смыслу. Ведь что сказала мама? Она сказала Максу: ты чудовище! Дикое существо.

Но на картинках изображены такие страшные монстры, такие клыкасто-зубастые, когтистые и рогатые существа, каждое раз в десять больше Макса, что все мы должны понять: Макс - это совсем не самое ужасное из чудовищ. Он в своем волчьем костюмчике просто пай-мальчик рядом с этими кошмарными существами. А они все к тому же хотят на него напасть. Но хотя Макс ростом меньше чудовищ, и хотя у него нет таких ужасных когтей и клыков, он способен их укротить. Ему достаточно сказать: а ну, тихо! - и посмотреть не мигая в их желтые глаза.

Маленький человек в волчьем костюмчике вообще-то знает цену всем этим «ужасающим ухваткам», он знает их «изнутри костюмчика», который по-прежнему придает ему силу (воображение - это великое магическое средство). И что же чудовища? Они тут же укрощаются. Они признают в Максе короля. (Еще бы! Уж раз его назвали чудовищем, то он будет не просто чудовищем, а самым главным. Это не так обидно.) Ну и дальше Макс дает чудовищам сигнал коллективно беситься. По его команде они начинают дико скакать, прыгать по деревьям, таращить глаза, рычать, кричать - в общем, делают все то, что Макс до этого делал в одиночестве и за что его отправили спать без ужина. И хотя король чудовищ, вроде, доволен происходящим, он по какой-то причине не может забыть, что его наказали. Поэтому, когда ему все это бешенство надоедает, когда он от него устает, Макс отправляет чудовищ (они тоже устали) спать, причем спать без ужина. Непонятно, в чем чудовища провинились, но тут не до справедливости. С Максом так поступили, и он так поступит с теми, над кем имеет власть, - ради переживания полноты этой власти. А что? Взрослые могут наказывать, а дети что ли не могут? Макс отправил чудовищ спать без ужина, потому что он тоже как взрослый… Как мама… И тут… Тут на бедного ребеночка накатывает ужасное чувство одиночества. Не раскаянье, нет. А желание, чтобы его приласкали. Чтобы рядом оказался тот, кто любил бы его больше всех на свете.

Ты можешь «выращивать» лес и растворять стены комнаты, но ты еще все-таки очень мал, чтобы бесконечно выносить и самого себя, и чудовищ, которых в таком количестве наплодило твое воображение. Вроде бы ты и могуч, и получил этому подтверждение, но как только до тебя донесся запах вкусной еды (видимо, мама передумала и решила смягчить наказание) - все! Надо «ехать домой». Надо возвращаться к реальности. Воображаемый мир тоже утомляет. И в конце концов, тут все уже произошло. Все, чего ты желал. Ты уже побыл королем страшных существ, уже насладился воображаемым могуществом. И Макс садится в лодку и отправляется в обратный путь (все-таки игра не может идти в нарушение правил). Чудовища бросаются к берегу, умоляют Макса остаться, они так любят его, что хотели бы съесть (это так естественно для чудовищ), но Макс непреклонен. Точнее, он очень хочет домой. И, может быть, он уже даже немножко жалеет, что сделал что-то не так. По крайней мере, обратно он плывет, прикрыв глаза, - «заглядывая» внутрь себя. И видно, видно, что он устал быть чудовищем! Так здорово оказаться в собственной комнате - так здорово, что костюмчик, дикарская шкурка, потихонечку начинает «сползать». И чудовище-волк очевидно хочет вернуться в человеческий облик - ведь в комнате такой запах! Ужин еще не остыл.

Вот так примерно.

Мне кажется, здесь есть что читать. Мне кажется, короткий текст Сендака очень емкий по содержанию. Емкий и психологически тонкий и точный.
Сендак в свое время давал интервью и объяснял особенности своего творчества. Для понимания «Там, где живут чудовища», на мой взгляд, важно вот это: ««Мне не нравятся сентиментальные образы детей, этаких миленьких деток… Я хотел показать детей такими, какие они есть на самом деле, - но с любовью… Ведь дети никому не желают зла. Они просто еще не знают, что значит «правильно». Или принимают за правильное то, что является ложным. В детском мире царит чудовищная неразбериха!»

Такой взгляд на ребенка важен и самому ребенку. Потому что ребенку важно, чтобы его понимали. Чувство, что тебя «видят насквозь», бывает спасительным, потому что в этом случае отпадает необходимость врать. А любое вранье разрушительно.

Но это не значит, что ребенок при чтении-разглядывании книги Сендака способен рационально объяснить свои эмоции по поводу происходящих в ней событий и тем более выразить словами то «узнавание», которое с ним случилось. Во время чтения очень многое происходит с нами на подсознательном уровне. Но это не менее ценно.

"В тот вечер Макс нарядился волком и устроил шурум-бурум. А потом бурум-шурум. А мама сказала: "Ах ты чудовище !" А Макс сказал: "Я страхобраз, и я тебя съем!" А мама отправила его спать. Без ужина".
Кажется, эта ситуация знакома миллионам родителей во всех уголках света. Ребенок, который так расшалился, что не может остановиться. И мама, которая не хочет терпеть непослушание и невежливость. Что будет дальше? Терапия для взрослых, как проявлять в стрессовых ситуациях выдержку и терпение? Поучительный рассказ для ребенка, как нельзя себя вести и что за это бывает?
Морис Сендак рассказывает совсем другую историю. В ней Макс отправляется в волшебную страну, населенную Страхобразами всех размеров и мастей. Там самым отважным и бесстрашным страхобразом, конечно, оказывается маленький мальчик. Он веселится от души и страхобразит. Пока не затоскует и не вернется в свой уютный дом , где пахнет маминым пирогом. Ведь ни одна мать на свете не оставит своего ребенка, даже если это Царь Страхобразов, без ужина.
Когда эта книжка, придуманная и нарисованная Морисом Сендаком, впервые увидела свет, многие родители, библиотекари и учителя были возмущены: "На первых же страницах ребенок ссорится с матерью, и автор не осуждает его за плохое поведение!" Зато дети полюбили эту книгу мгновенно. Вероятно, за честный разговор про эмоции, которые проживают дети. Да, детский мир иногда населен жуткими страхобразами, и не всегда взрослые могут и должны в нем все контролировать. Детям нужно научиться самим проживать самые сильные и яростные чувства, чтобы справляться с трудными жизненными ситуациями.
Полюбили книжку "Там, где живут чудовища" не только дети. В 1964 году, через год после издания, она получила престижную медаль Кальдекотта как самая лучшая иллюстрированная книга для детей. Много раз история Сендака попадала в списки лучших детских книг, составляемые библиотекарями, воспитателями, школьными учителями и родителями. Для художников "Там, где живут чудовища" стала эталоном книжной иллюстрации. С момента издания книга была распродана тиражом в 19 миллионов экземпляров, переведена на 13 языков, по ее мотивам поставлена опера и снят полнометражный фильм.
В России самая знаменитая книга Сендака (впрочем, как и остальные его книги) никогда не издавалась. В 1988 году русский перевод "Чудовищ" с одной из иллюстраций был опубликован в журнале "Веселые картинки ", в 1989 году она вышла в Эстонии на эстонском языке. Для "Розового жирафа" книгу "Там, где живут чудовища" блистательно перевела Евгения Канищева, один из лучших переводчиков детской литературы.
Для младшего школьного возраста.

"В тот вечер Макс нарядился волком и устроил шурум-бурум. А потом бурум-шурум. А мама сказала: "Ах ты чудовище!" А Макс сказал: "Я страхобраз, и я тебя съем!" А мама отправила его спать. Без ужина".
Кажется, эта ситуация знакома миллионам родителей во всех уголках света. Ребенок, который так расшалился, что не может остановиться. И мама, которая не хочет терпеть непослушание и невежливость. Что будет дальше? Терапия для взрослых, как проявлять в стрессовых ситуациях выдержку и терпение? Поучительный рассказ для ребенка, как нельзя себя вести и что за это бывает?
Морис Сендак рассказывает совсем другую историю. В ней Макс отправляется в волшебную страну, населенную Страхобразами всех размеров и мастей. Там самым отважным и бесстрашным страхобразом, конечно, оказывается маленький мальчик. Он веселится от души и страхобразит. Пока не затоскует и не вернется в свой уютный дом, где пахнет маминым пирогом. Ведь ни одна мать на свете не оставит своего ребенка, даже если это Царь Страхобразов, без ужина.
Когда эта книжка, придуманная и нарисованная Морисом Сендаком, впервые увидела свет, многие родители, библиотекари и учителя были возмущены: "На первых же страницах ребенок ссорится с матерью, и автор не осуждает его за плохое поведение!" Зато дети полюбили эту книгу мгновенно. Вероятно, за честный разговор про эмоции, которые проживают дети. Да, детский мир иногда населен жуткими страхобразами, и не всегда взрослые могут и должны в нем все контролировать. Детям нужно научиться самим проживать самые сильные и яростные чувства, чтобы справляться с трудными жизненными ситуациями.
Полюбили книжку "Там, где живут чудовища" не только дети. В 1964 году, через год после издания, она получила престижную медаль Кальдекотта как самая лучшая иллюстрированная книга для детей. Много раз история Сендака попадала в списки лучших детских книг, составляемые библиотекарями, воспитателями, школьными учителями и родителями. Для художников "Там, где живут чудовища" стала эталоном книжной иллюстрации. С момента издания книга была распродана тиражом в 19 миллионов экземпляров, переведена на 13 языков, по ее мотивам поставлена опера и снят полнометражный фильм.
В России самая знаменитая книга Сендака (впрочем, как и остальные его книги) никогда не издавалась. В 1988 году русский перевод "Чудовищ" с одной из иллюстраций был опубликован в журнале "Веселые картинки", в 1989 году она вышла в Эстонии на эстонском языке. Для "Розового жирафа" книгу "Там, где живут чудовища" блистательно перевела Евгения Канищева, один из лучших переводчиков детской литературы.
Для младшего школьного возраста.

Книга входит в число самых продаваемых в мире (более 19 млн копий по состоянию на 2008 год ), она переведена на множество языков. По ней снят мультфильм, поставлена опера, а в 2009 году выпущен полнометражный фильм, имевший большой успех.

В русском переводе книга вышла в конце 2014 года , уже после смерти автора и спустя более чем полвека после её оригинальной публикации.

История

Работу над книгой Сендак начал в 1955 году , за восемь лет до её выхода в свет. при этом в черновой версии книги вместо чудовищ фигурировали лошади, и предполагаемым названием было «Там, где живут лошади» (Where the Wild Horses Are ). Однако издатель предложил Сендаку изменить этих персонажей на какие-нибудь другие «существа», поскольку оказалось, что у художника не получается рисовать лошадей . Размышляя над тем, как могли бы выглядеть существа, Сендак вспомнил свои детские впечатления о многочисленных дядюшках и тётушках, которые надоедали ему во время визитов к ним домой и говорили: «Ты такой милый, что я тебя сейчас съем!». Позже, когда Сендак работал с композитором Оливером Нассеном над оперой по мотивам книги, он дал чудовищам имена своих родственников (Циппи, Мойше, Аарон, Эмиль и Бернард).

Первое время после публикации книгу не допускали в библиотеки и давали ей отрицательные отзывы, прежде всего из-за явного изображения ссоры Макса с матерью, что не было принято в детской литературе того времени. Прошло около двух лет, пока библиотекари и учителя в полной мере осознали, что дети стремятся прочитать эту книгу и постоянно спрашивают её; вскоре и рецензии на книгу стали более одобрительными. Кроме того, в 1964 году книге была присуждена Медаль Калдекотта за лучшую книжку с картинками.

Сюжет

Главный герой книги - мальчик по имени Макс, который играет дома, нарядившись волком. После нескольких хулиганских выходок мама называет его «чудовищем» (Wild Thing ), а он говорит ей на это: «Я тебя съем!» Тогда мама отправляет его спать без ужина. В своей комнате Макс представляет себе, что вокруг него находится дремучий лес. Затем он плывёт по морю на корабле и оказывается в Стране Чудовищ. Чудовища, населяющие страну, имеют устрашающий вид (огромного размера, с клыками и рогами), однако Макс покоряет их, так как может «смотреть в их жёлтые глаза, ни разу не моргнув». Он становится королём над всеми чудовищами и приказывает им устроить дикие пляски, в которых участвует и сам. Однако вскоре ему это надоедает, и теперь уже он отправляет чудовищ спать без ужина. Максу становится одиноко и он возвращается на корабле обратно, хотя чудовища просят его остаться и кричат: «Мы тебя съедим, мы так тебя любим!». Оказавшись в своей комнате, Макс обнаруживает на столе ещё горячий ужин.

Художественные особенности

Экранизации и постановки

• В 1973 году режиссёр Джин Дейч снял по книге короткометражный анимационный фильм, в котором изображение было построено на основе оригинальных иллюстраций Сендака, текст книги был прочитан Алленом Свифтом, а саундтрек в стиле конкретной музыки был сочинён самим Дейчем. В 1988 году была выпущена другая версия мультфильма с новой музыкой и закадровым текстом в исполнении Питера Шикеле.

Переводы

Упоминания в массовой культуре

Значимые публичные исполнения

Примечания

1. Thornton, Matthew «Wild Things All Over» (Publishers Weekly, February 4, 2008)
2. Warrick, Pamela. «Facing the Frightful Things» // Los Angeles Times (October 11, 1993).
3. Marcovitz, Hal. Maurice Sendak. (Who wrote that?) Infobase Publishing, 2006. ISBN 0-7910-8796-4
4. Wild Things: The Art of Maurice Sendak (неопр.) . www.tfaoi.com (April 15 - August 14, 2005). Дата обращения 28 августа 2009. Архивировано 17 сентября 2012 года.
5. Brockes, Emma . Maurice Sendak: "I refuse to lie to children" , The Guardian (2 октября 2011). Дата обращения 5 октября 2011.
6. Интервью в видеосюжете к публикации: